LITMIR.BIZ

      Да, это важно. Я не верю Вадиму – он искал повод, вот и ухватился за глупое совпадение. Чтобы наказывать моё инакомыслие. Не верю, но хочу убедиться. Думаешь, я затеяла ерунду и это всё равно ничего не изменит? Так и есть. Но в какой-то момент правда стала навязчивой идеей. Когда?

      Это было утро понедельника, ватное сумрачное утро, в какие дождь собирается слишком долго, и голова словно набита мокрым песком. Я, нечёсаная и неумытая, сидела в кровати и разжёвывала таблетку цитрамона. Можно бы и запить, но тогда омерзительная горечь не завяжет рот, а вчерашний скандал станет сегодняшним. Хватит.

      «Хватит», – сказал Вадим и спокойным плавным движением закрыл спортивную сумку. Всхлипнула застёжка-молния. Он выпрямился и одарил меня фирменным взглядом святого мученика. Я жевала таблетку. Он горестно вздохнул. По сценарию всхлипывать должна была я. А я всё жевала и жевала. Корова. Тогда он сказал так: «Знаешь, это очень хорошо, что у нас нет детей. У тебя слишком дурная наследственность. Ты насквозь гнилая». Я не стала спорить, надоело.

      Не осуждай меня за Вадима, бабушка, проглотить можно что угодно, если присыпать сахаром. Это я хорошо знаю, научилась. Вадим – опора для обездоленных, для грустных и больных. А мне грех жаловаться – здоровой, сытой и выносливой, как тягловая лошадь, стыдно раздражать настоящего человека.

      Раз не понимала простых вещей, виновата сама.

      Но обидно, так обидно, что в глазах темно. Время идёт – скоро год, как разбежались, а тоска только прибывает. Хожу по пустым комнатам, забитым агитками Вадима, ковриками из натуральных волокон, полезными для кармы благовониями, волонтёрскими футболками, и вою в голос. Нет у меня никого, не осталось по-настоящему родных, только Михей. Отец – сама знаешь, у мамы личная жизнь, ты – лишь лицо на портрете.

      Не хмурься, тебе не идёт. До чего хороша ты на этой фотографии, умел дед найти единственно верный ракурс. Кругом талант, да пропал впустую.