Изверги - Федор Чешко Сказанья о были и небыли

Скачать книгу

не зажмурясь:

      – Тебя!

      Пожалуй, Мечник бы все-таки не упал, даже если бы по Белоконеву совету не ухватился за бревно руками. Но ждал он чего угодно, кроме того, что довелось услыхать. А волхв продолжал:

      – Свою-то долю предугадывать мне не дано, а вот Векшину я доподлинно вызнал. И твою тоже. Не минуть вам с нею друг друга, никак не минуть. А я, дурень старый… Веришь ли, до того она меня раззадорила – пытался судьбу обмануть, отвести тебе глаза от нее. Как твой приезд, я ее в амбаре прятал, или еще где придется… А она все равно тебя как-то высмотрела, исхитрилась-таки… Ведь нешто с долей поспоришь? Доля – она все по-своему ломит, да как! Чем сильнее противишься, тем больней, с костяным хрустом, с кровушкой… Людоед, верно, и впрямь послан мне в наказание. Заставила-таки судьба меня, строптивца, тебя да Векшу свести. Ценой сынова увечья заставила. Так что теперь уже вижу: никак по-моему не бывать. А и пускай себе, – махнул он вдруг рукой с деланой беспечностью. – И так от нее одно беспокойство. С тобой вот друг на друга было стали косо глядеть… Бабы мои вообразили, что молодая да любая непременно свой порядок в избе заведет, над ними поднимется – особенно ежели родит-таки мне сына…

      Хранильник вдруг трескуче хлопнул Кудеслава по плечу:

      – Забирай купленную, слышишь? Дарю! Только… – глаза Белоконя заискрились вдруг хитрой усмешкой. – Только есть у меня такое условие: чтобы жить вам не у Велимира, а здесь. Понял? Иначе не отдам. Вот и думай, торопить не стану. Но чтоб сына-первенца – мне в воспитание! Оно, поди, и так не худо получится: от молодого отца дети куда крепче будут, чем от меня, сыча старого. А ведовской силой и ты не обижен.

      Кудеслав молча глядел на него. А что говорить? Жалко старика, но вслух ему такого не скажешь.

      Белоконь тем временем перевел дух, расправил усы и вдруг захихикал:

      – Ее ведь не я у хазар купил. Знаешь, кто? Ах, знаешь… Вот же недоперок желторотый – задумал родителя провести! Он ее на болотном островке в шалаше прятал. Что ни день – исчезать повадился, еду куда-то таскает… Думал, никто не видит! Ну, я молчу, жду, что будет дальше. А он… Те, кто бывали с ней прежде, умели обойтись без лишних хлопот, а этот чуть было не обрюхатил. Ну, известное дело: холод, проголодь, болотная сырость, страх по ночам – одним словом, сорвалось у нее. Он дня два-три молчал (видать, надеялся, что как-нибудь сама оклемается), а потом приходит ко мне и начинает: "Вот ежели бы у бабы такая да такая хворь приключилась, и ежели бы тебе из такой бабы пришлось такую хворь изгонять, так как бы ты…" Ну, я, не дослушавши, за ухо его: "Веди, говорю, щучий сын, показывай!" На день бы позже тогда подоспел, и не видать тебе этой рыжей…

      Он замолчал.

      Кудеслав тоже помалкивал, грызя губы. Чувствовал он, что все эти разговоры о преемнике, которому бы не страшно вверить святилище… конечно, они наверняка правдивы, но… Вот теперь-то Мечник чувствовал себя злодеем, обокравшим лучшего друга, почти отца. Мало ли что там на роду написано! Оторвать от сердца последнюю свою, может быть, самую крепкую любовь; со смешками да прибаутками (это когда душа, поди, волком воет!) отдать

Скачать книгу