LITMIR.BIZ

      Старая школа, в которую я ходила раньше, была совсем рядом с домом. Я засекла время: дорога занимает двенадцать минут сорок пять секунд (а если точнее, сорок четыре), или тысячу сто семь шагов.

      – А Новая школа тоже близко? – спросила я маму.

      – Туда пешком не доберешься. Надо ехать на троллейбусе или на метро.

      Об этом я как-то не подумала. Можно, конечно, посчитать шаги от дома до остановки и от остановки до школы, а потом сложить. Но вот как считать шаги в троллейбусе, непонятно.

      – Пешком совсем не нужно идти?

      – Почему не нужно? От остановки минут пятнадцать через парк.

      – Клево.

      Мама кивнула, как будто все поняла, хотя на самом деле, конечно, не поняла ни капельки.

      Кажется, первый раз мы поехали в Новую школу в конце весны. А может, в начале осени. Не помню уже. Мама сказала, там будет собеседование. Мы доехали до парка на троллейбусе, а потом пошли пешком. Мы тут гуляли однажды, но с тех пор здесь явно что-то произошло, причем типа бомбежки. Повсюду были памятники. Они напоминали незнакомых между собой людей, притащившихся погулять в парке, но не знающих, куда себя деть. Один, в очках и с бородкой, сидел, сложив руки на коленях, и смотрел куда-то вдаль поверх деревьев. Другой, в плаще и почему-то измазанный краской, стоял к нему спиной, уставившись в серый длинный дом. Некоторые валялись на траве, как мертвые или пьяные.

      – Что это вообще значит?

      – Слава богу, наконец снесли этот позор.

      – В смысле, позор?

      – Памятники убийцам и преступникам.

      – А ставили тогда зачем?

      – Потому что долгие годы страной управляли они и их единомышленники, а людям никто не говорил правду.

      – А теперь?

      – А теперь все поменялось: мы живем в другой, новой стране, у нас демократия. Ты же знаешь, что это такое?

      Я что-то промычала в ответ, хотя, если честно, забыла, что это значит.

      – Демократия – это когда власть принадлежит народу, – напомнила мама. – Вот и нам с тобой тоже.

      Однажды были выборы депутатов и победили те, которых выбрали мы. Не я, конечно, а родители, бабушка и дедушка. Бабушка тогда еще была жива. Она так обрадовалась, что прыгала на одной ноге и обнимала дедушку. Депутат, за которого тогда голосовала наша семья, был совсем седой, а лицо при этом молодое. В Старой школе отменили занятия, и еще раньше в коридорах поставили будки с красными занавесками. Туда нужно было залезать, чтобы оставить свой голос. Не в смысле прокричать что-то в дырку в будке, а опустить туда бумажку с именем того, кто тебе больше понравился. После этого седой стал президентом, но какой-то новой страны, потому что был еще старый президент старой страны. Старый президент говорил, произнося «г» как «х», и у меня смешно получалось его передразнивать. Он был лысый – ну, почти лысый, – а по лбу у него расплывалось огромное родимое пятно, точно такой же формы и цвета, как старая страна на карте у меня над кроватью. Или как пятно от варенья. Как так получилось, не очень понятно, но прикольно,

Скачать книгу