Дроздово поле, или Ваня Житный на войне - Вероника Кунгурцева

Скачать книгу

цветами.

      Сбоку от лоточников пристроились торговки живым товаром. Ваня выбрал два букетика мимозы, которая мазала того, кто совал в нее нос, золотистой пудрой, и поспешил обратно. Вручил букеты: Златыгорка тотчас сплела из мимозы венок и водрузила на свою золотоволосую голову – получилось чудо как хорошо! А Василиса Гордеевна, хмыкнув, поставила все ж таки букет в литровую банку. Кажется, обошлось! Но Шишок и тут заорал: дескать, а мне цветы?! Это что такое: всем дарят, а мне – нет… Ваня опешил от такой наглости и живо просветил неуча, который, лежа в своем сундуке, забыл, небось, про женский день, и под конец сгоряча брякнул, что это у него нынче день рожденья, а ни у кого иного… И зачем он это сказал! Домовик, характер которого от многолетней лежки заметно испортился, в отличие от выдержанного вина, которое с годами, говорят, только лучше становится, завопил:

      – Ох, ох, ох, что ж я маленький не сдох! Таких людишек, как ты, на Земле несколько миллиардов – еще всем дни рождения справлять! Дней на вас не напасешься! И подарков тоже… Да ты знашь, что даже я свой день рожденья не отмечаю?! А домовики, в отличие от человеков, сейчас все наперечет! Меня в красну книгу надо заносить, и в белу тоже, да и в черную не мешает… А я уже… сколь это? – Шишок выставил веером пальцы единственной руки, потряс ими, пошевелил пальцами ног, что-то быстрёхонько посчитал, и дал ответ: – сто шестьдесят два раза день рожденья не отмечал. А почему? Да потому что я патриот! Родился в «России черный день», двадцать девятого января, когда нашего Пушкина на дуэли у Черной речки этот провокатор Дантес ухлопал – и сижу, ни о чем не заикаюсь… А ты?! День рожде-ения у него… – и уже несколько смягчившись, уточнил: – Сколь стукнуло-то?

      Бедный Ваня, как-то выстоявший под Шишковой шрапнелью, со вздохом ответил:

      – Пятнадцать.

      Потом вспомнил, что в этом году двухсотлетний юбилей Пушкина будет отмечаться…

      Домовик кивнул и с важностью сказал:

      – Правильно гуторишь: со дня рождения поэта – юбилей, а со дня смерти – убилей.

      И все-таки без праздничного угощенья не обошлось: бабушка затеяла любимый Ванин пирог с налёвкой из распаренной сушеной малины, смешанной с мороженой клюквой, а пока пирог пекся, Златыгорка еще раз – персонально для домовика – исполнила свою песню. Шишок в затылке стал чесать: дескать, чего-то мне кажется, тут куплеты перепутаны, не по порядку идут, и вроде как будущее с прошлым местами поменялось… А после друзья принялись обсуждать всякие насущные вопросы: как до Балкан добираться, что брать в поход, где эту неизвестную вилу искать – и прочее, и прочее.

      Шишок во время обсуждения полеживал на диване, свернувшись калачиком: видать, все не мог отвыкнуть, что уже не в сундуке. Златыгорка сидела на табурете, распустив крылышки по полу, но так, чтоб оставался проход. Соловей с жаворлёночком разместились по ее плечам. Ваня пристроился на стуле. Василиса Гордеевна курсировала между кухней и залом. Вдруг домовик сказал: «А откуда у вас телевизор взялся?..» Ваня осторожно объяснил. Шишок покачал

Скачать книгу