ТОП просматриваемых книг сайта:
Донесённое от обиженных. Игорь Алексеевич Гергенрёдер
Читать онлайн.Название Донесённое от обиженных
Год выпуска 2003
isbn
Автор произведения Игорь Алексеевич Гергенрёдер
Жанр Книги о войне
Издательство ЛитРес: Самиздат
Хорунжий повернул голову на конский топот. У открытых ворот верховой осадил лошадь, и она, всхрапнув, вошла шагом, роняя клочья пены и распалённо вздымая бока. Наездник соскочил с седла на утоптанный осклизлый снег – хорунжий узнал Кокшарова-подростка.
– У нас в станице – войско с города!
Офицер не первый день ожидал подобной вести, уговаривал казаков: откликнемся на призыв Дутова! Все, кто способен носить оружие, к нему! Будет у него армия – будет и надежда отстоять край.
Хорунжий поспешил со Славкой Кокшаровым к станичному атаману: тот приказал ударить в колокол. Старообрядческая церковь, каменная, с узкими окнами, казалась под голубым, будто свежевымытым небом, выше, чем была на самом деле. Гонимые ветром молочные облачка на миг прятали солнце: золото креста дробилось, а ребро колокольни, когда слетала тень, взблескивало, точно вытесанное из сахара. Народ теснился, заняв всю площадь перед церковью. На стариках, на казаках средних лет – не шубы сплошь, на кое-ком, по весеннему времени, – дублёные поддёвки, стянутые на спине сборкой. Те, кто помоложе, вчерашние фронтовики, – в долгополых шинелях с разрезом до пояса. Стоит беспокойный прерывисто-мятущийся гул.
Принесли табурет. На него встал хорунжий в чёрном полушубке, при шашке с серебряным эфесом в сверкающих эмалью ножнах.
– Наша законная власть – атаман Александр Ильич Дутов! Он объявил права казаков неприкосновенными. А кто против – то не власть, а беззаконие! то – самозванцы, захватчики…
Станичники постарше поддержали: сделать, мол, так, чтобы красные ужрались под завязку чужим хлебом и салом! и каждому уделить земли – по его росту. Над площадью понеслись крики:
– Даже этого не давать! В прорубь их!
К оратору упорно проталкивался казак лет тридцати, потребовал слова. Вспрыгнув на табурет, потряс кулаками:
– Две зимы я не знал домашнего печного тепла, а знал ужас и мерзость окоп! Моего друга Карпуху германский снаряд ахнул – аж кишки и всё, что внутри человека, повисло на остатке осины. Кто упас меня от такой же участи? Большевики! Они дали замиренье. И чтобы я пошёл на них?! Чтобы, коли их побьют, офицеры опять послали меня под германские пушки?!
Из толпы выметнулось:
– Чистая правда!
– И трижды истина-а!
Израненный на войне Спиря Халин крикнул хорунжему:
– Вы всё толкуете про закон и порядок. А на ком извеку закон и порядок стояли? На царе. Дак царь отрёкся!
Молодёжь отозвалась слитным восторженным рёвом. Старшие не знали, что сказать, сняв шапки, крестились двуперстием. Сход лихорадило.
Подобное смущение умов отнюдь не являлось редкостью. В первые после Октября месяцы люди ещё не осознали всей серьёзности желания коммунистов – сделать из народа серую скотинку. Заводчики и фабриканты пока числились хозяевами своей собственности, магазины