Ягодные Земли - Владимир Витальевич Тренин

Скачать книгу

и увидел дом, такого же цвета, что и туалет. Это был щитовой барак на четыре клетушки. Соседские апартаменты, пустовали, на двери с номером два висел большой амбарный ржавый замок. Она предназначалась для учителя информатики, который так и не появился в новом учебном году. Хату за задней стеной, занимала тихая пенсионерка, которую Кирилл видел за всё время жития раза два, она уезжала на зиму в город, к дочери, а с четвёртой, недавно снялась молодая семья на заработки в райцентр.

      – Здравствуй дом, милый дом, – Кирилл отворил дверь квартиры, и ступил через коридор на кухню, помещение два на четыре метра, большую часть которого занимала дровяная плита с двумя конфорками. У окна стоял небольшой стол, покрытый клетчатой красно-голубой клеёнкой, два винтажных табурета. Холодильник отсутствовал как класс.

      Кирилл протиснулся в комнату, скинул рюкзак и сумку. Обстановка приятно удивила. Ничего лишнего, большая железная кровать с шишечками и высоким матрасом, стол, пара стульев и старинный красноватый сервант, дребезжащий посудой, при каждом шаге. Неожиданным бонусом оказался гипсовый бюст Пушкина, который косился с полки на нового своего сожителя. Позже, Кирилл выяснил, что Пушкин, это наследство от молодой учительницы французского языка, не продержавшейся в школе даже полугода. Что послужило причиной её поспешного бегства, грубоватые деревенские дети, одиночество или нелёгкий быт, неизвестно, но скрылась француженка без предупреждения, с первыми ноябрьскими морозами, и подобно Наполеону, бросившему свою армию, она забыла в шкафу несколько книжек французских поэтов и бюст Александра Сергеевича

      Вы скажете, как романтично, долгими зимними вечерами, под треск горящих поленьев, молодой сельский учитель будет читать Бодлера, Верлена или там Рембо. К сожалению, нет, и еще раз нет! Все книжки были на французском языке, а ждала их печальная участь погибнуть в огне, в один из тех дней, когда Кирилл, навоевавшийся за день с нерадивыми учениками, проигрывал сражение с печкой и сырыми дровами. Газеты и растопка закончились. Психанув, он побросал поэтов в топку с шипящей осиной. Ах, как запылал Рембо:

      J’ai vu des archipels sidéraux! et des îles

      Dont les cieux délirants sont ouverts au vogueur:

      – Est-ce en ces nuits sans fonds que tu dors et t’exiles,

      Million d’oiseaux d’or, ô future Vigueur?

      (Были звездные архипелаги и были

      Острова… их просторы бредовы, как сон.

      В их бездонных ночах затаилась не ты ли

      Мощь грядущая – птиц золотых миллион?

      Перевод Е.Головина)

      Верлен с Бодлером слишком отсырели и долго тлели, но тоже занялись весёлым огоньком. Через несколько минут стихи превратились в пепел, а поленья так и не загорелись. Кирилл, не смог победить холод, жертва была напрасной и французская поэзия не согрела озябшего учителя. В два ночи, он выгреб чадящие головешки в ведро и выбросил их в сугроб у двери, а сам лёг, не раздеваясь в ледяную кровать, и закутался в спальник.

      На следующий день, восьмиклассник Серёжа Синицын проходя мимо учительского стола, принюхавшись, сделал громкое замечание:

      – Кирилл

Скачать книгу