ТОП просматриваемых книг сайта:
Жребий изгоев. Всеслав Чародей – 1. Виктор Некрас
Читать онлайн.Название Жребий изгоев. Всеслав Чародей – 1
Год выпуска 0
isbn 9785449837721
Автор произведения Виктор Некрас
Издательство Издательские решения
Налитое огнём солнце клонилось к окоёму, уже касаясь его одним краем. И князь, и Славята уже несколько раз оглядывали степь в поисках подходящего ночлега – не спать же на земле посреди открытого поля.
Наконец, у окоёма показался невысокий, поросший березняком курган. Солнце уже едва выглядывало из-за днепровских круч, когда дружина, наконец, добралась до кургана. Вои успели до темноты собрать немного сушняка и полыни и сложить их в костры, когда тьма сгустилась, и тени подступили со всех сторон.
Заруба ударил огнивом по кремню, брызнули искры. Затеплился огонёк на стебельках полыни, жадно охватил весь пучок, пламя лизало ветки сушняка. Костры разгорались, отгоняя навязчивую темноту. Где-то далеко в степи завыл волк, к нему присоединился второй, третий, но вои оставил это без внимания, – многолюдству в эту пору волки в степи не страшны, – им и без того добычи хватает.
Костры развели в нескольких найденных поблизости от кругана ямах – да не увидит никто со стороны. Опасаться приходилось всего – а ну как поймёт великий князь Изяслав Ярославич, что задумал его дерзкий и беспокойный сыновец. Или может уже и донёс кто – доброхотов великого князя на Волыни и даже при дворе самого Ростислава Владимирича хватало. Достало бы только двинуть на полдень дружину, чтобы перехватить волынцев в устье Роси. А с полудня тем же часом подойдёт переяславская дружина – и всё! Прощай и мечты о Великой Тьмуторокани, и сам престол волынский. Будешь при дворе дядином жизнь коротать, словно заложник. Да и сыновей твоих то же самое ждёт – будут воспитанниками-вязнями, как вон Давыдка да Всеволод, братья двоюродные, дети дяди Игоря, былого смоленского князя.. И добро коль так, а то посадят в поруб, как дед Судислава Ольговича посадил и будешь каждому случайному солнечному лучику радоваться.
Князь горько усмехнулся, поворачивая над углями нарезанное ломтиками вяленое мясо, насаженное на наскоро ошкуренный берёзовый прутик вперемешку с кусками лепёшки.
Огляделся и замер.
В нескольких саженях от их нечаянного приюта, на самой верхушке кургана в темноте белел камень. Ростислав прищурился – у камня была слишком правильная, явно рукотворная форма. Князь встал, всё ещё раздумывая, медленно подошёл, и тут же убедился в правильности своей догадки. По поверхности камня неровными строчками были рассыпаны какие-то знаки, выбитое явно человеческой рукой.
Ростислав, вестимо, был грамотен, ведал и Константинову грамоту, которой писали все книжники Руси и словенских стран, и старую Фергалову глаголицу. Костёр давал вдосталь света, но князь ничего не смог понять. Не осилил грамоты. Должно, не русская, или чересчур древняя, решил он, вспомнив слышанные от кого-то слова про языческие «черты