Ангелы живут в аду - Игорь Шахин

Скачать книгу

заслон. Вот уж действительно – ха! ха! ха! Возможное, предполагаемое…

      Растущий беспрепятственно приближался к цели своего познания. Ему стало известно, что после брожения ткань активных словно бы перерождалась. Она ни на йоту не изменялась в своем составе, но реакции ее на все окружающее становились иными, словно бы это была уже совсем не она. Да и перерождение таило в себе множество тайн. Ткань уничтожала самое себя, ликвидируя активные точки и заменяя их… новыми активными, возникающими в самых неожиданных местах.

      Процесс перерождения вскоре несколько изменился. В пульсации замены старых активных новыми возникла аритмия. Сроки взаимозамены растянулись настолько, что какая-то их часть успела смениться по нескольку раз и, следовательно, много раз изменилась реакция на все окружающее в тех местах, где довлели новые активные. А те, которые еще продолжали пульсировать с прежних времен, воздействовали на свои участки ткани по-старому, и реакция этих участков на окружающий мир была резко отличной от новых. Постепенно таких «старых» участков становилось все больше и больше. Наступило опасное равновесие, когда процесс перерождения грозил прекратиться, чего по всем законам измерения не могло случиться никогда.

      Растущий в недоумении приостановился на этом этапе. Дальше путь познания раздваивался. Это была точка открытия, которое оставалось всего только обозначить.

      7. Кузнецов и Яровой

      Сравнение нашлось индифферентное и, пожалуй, не показывающее моего отношения к тому, чем занимается Яровой. Мне эти его дела и противны, и безразличны, и любопытны. Когда перед глазами встает моя бедная Наталья – все безразлично. Когда вспоминаю этого жлоба из рыбнадзора Ефимова, становится любопытно: а как тот орудует ножом? Когда же вспоминаю эту наглую и трусоватую пьянь, валяющуюся на берегу в песке, окурках и собственной блевотине, становится противно, до тошноты, словно выглотал насильно несколько литров теплой кипяченой воды.

      Впрочем, у меня нет намерения в своих объяснениях рассыпаться бисером перед кем бы то ни было. С тех пор, как в моей семье поселилась смерть, единственным мерилом нравственности моих поступков стали жена и сын… А если говорить о сравнении, которое пришло мне в голову в тот момент, когда Ярый одним длинным движением острейшего ножа вспорол осетру живот, то он словно бы расстегнул пластмассовую молнию спортивной куртки, такой был звук.

      И я увидел икру. В первый раз – именно вот так, со стороны, спустя много лет после того, когда сам вот так же вспарывал. В детстве мы не знали, что осетр – это древнейший из жителей планеты, что мы соприкасались почти что с вечностью, истребляли ее частицы. Впрочем, истребляли, чтобы жить, а не делать на этом капитал.

      Мать рассказывала, как я годовалым ребенком ползал по столу, искал пальчиком крошки хлеба или картошки и бережно отправлял их в рот. Это было единственной моей игрой в то время. Отец, инструктор райкома партии,

Скачать книгу