ТОП просматриваемых книг сайта:
Маска Красной смерти (сборник). Эдгар Аллан По
Читать онлайн.Название Маска Красной смерти (сборник)
Год выпуска 0
isbn
Автор произведения Эдгар Аллан По
Жанр Ужасы и Мистика
Издательство Григорян Н.Л.
Но есть граница их царству, и граница эта – высокий лес, мрачный и ужасный. Там, словно морские волны вокруг Гебридов[1], беспрестанно колышется низкий кустарник. А громадные вековые деревья с могучим грохотом вечно колышутся из стороны в сторону. По стволам их сочится вечная роса. У их подножий странные ядовитые цветы извиваются в безумном танце. Над ветвями деревьев с шумом стремятся к западу серые облака и там, за раскаленной стеной небосклона, низвергаются, подобно водопаду. Между тем нет движения в воздухе, нет ни покоя, ни тишины.
Была ночь, и пошел дождь, и в воздухе, когда он падал, он был водой, но, упав на землю, становился кровью. И я стоял в трясине, среди высоких лилий, и дождь падал на мою голову, а лилии вздыхали друг по другу в торжественности своего одиночества.
И вдруг из легкой дымки печального тумана выскользнула Луна, и была она багрового цвета. И взор мой упал на громадный утес, высившийся на берегу реки и освещенный блеском ночного светила. Утес был серый, зловещий и очень высокий. На каменном челе его были начертаны знаки. Я продвигался среди лилий вперед, через трясину, пока не приблизился к берегу для того, чтобы прочесть таинственные знаки. Но я не мог разобрать их. Я собирался вернуться к болоту, когда Луна засияла пронзительным красным светом. Я обернулся и снова посмотрел на утес и на знаки, и знаки эти сложились в слово – «отчаяние».
Я взглянул наверх и увидел на вершине утеса человека, и я спрятался среди лилий, чтобы проследить за его действиями. И человек этот был высокого роста, вид имел величественный и с плеч до ног был закутан в тогу времен Древнего Рима. Очертания его фигуры казались неясными, но лик его был ликом божества, я видел это, несмотря на покров ночи и тумана. Лоб его был высок и совершенен, взор смущен заботой, а в морщинах чела я прочел печальную историю страданий, утомления, отвращения к человечеству и тяги к уединению.
Человек сел на утес и, опершись головой на руку, окинул взором эту юдоль отчаяния. Он взглянул на кустарник, всегда беспокойный, и на большие вековые деревья; он взглянул выше, на небо, откуда доносился шум, и на багровую Луну. А я притаился среди лилий и следил за его действиями. Человек дрожал в уединении, между тем приближалась ночь, а он по-прежнему оставался на утесе.
Но вот он отвел взор от неба и направил его на печальную реку Заиру, и на желтые унылые воды, и на бледные сонмища лилий, прислушиваясь к рокоту, исходившему от них. А я прятался в своем тайнике и следил за его действиями. Странник дрожал в уединении; ночь приближалась, а он оставался сидеть на утесе.
Тогда я проклял стихии проклятием бури – и собрался ужасающий вихрь в воздухе, где не было прежде ни малейшего дуновения. И небо побагровело от свирепой грозы, и дождь хлестал человека по голове, и воды выступали из берегов, и раздраженная река шумела пеной, и кувшинки кричали в своем ложе, и лес склонялся, треща, по ветру, и гром гремел, и молния сверкала, и утес колебался в своем основании. Я, притаившись в своем убежище, следил за действиями страдальца и видел, что он дрожит в уединении. Между тем приближалась ночь, а он по-прежнему сидел на утесе.
Тогда я пришел в ярость и проклял проклятием безмолвия и реку, и ветер, и лес, и небо, и гром, и вздохи лилий. И они были поражены моим гневом и стали безгласны. И Луна прекратила свой трудный путь по небу, и гром замолк, и молния не появлялась более, и облака повисли неподвижно, и воды вошли в свои берега и остались в них, и деревья перестали колыхаться, и лилии больше не вздыхали и не издавали ропота. Ни тени звука во всей обширной, беспредельной пустыне. И я взглянул на знаки, начертанные на утесе. Они переменились и теперь составляли новое слово – «безмолвие».
Взор мой вновь упал на лицо человека, и оно было бледным от ужаса. Он быстро отнял руку от головы, поднялся на утес и прислушался. Но ни единого звука не раздавалось во всей обширной, беспредельной пустыне, и знаки, начертанные на утесе, по-прежнему означали «безмолвие». И человек вздрогнул, повернулся в противоположную сторону и поспешно убежал так далеко-далеко, что я уже не видел его более».
Да, прекрасные есть сказки в книгах магов – в печальных книгах магов, переплетенных в железо. Есть там, говорю я, великолепные истории неба и земли, могучего мира гениев[2], царивших в море, на земле и на величественном небе. Много скрывается мудрости и в словах, произнесенных сивиллами[3], и много таинственных вещей было услышано некогда темными листьями, дрожавшими вокруг Додоны[4], но, клянусь Аллахом, эту сказку, которую рассказал мне демон, сидя возле меня под тенью могильного памятника, я считаю самой удивительной из всех! И когда он окончил свой рассказ, то опрокинулся в глубину могилы и принялся смеяться. Я не мог смеяться вместе с демоном, и он проклял меня за то, что я не мог разделить его чувств. А рысь, всегда обитающая
Додона – древнегреческий город, знаменитый своим храмом Юпитера и его оракулами.