Как рассказать… Книга для школьного и семейного чтения - Борис Екимов

Скачать книгу

поставить. И пойдёт дело.

      И ведь если захочет сын, то сможет договориться. Всё же – немалый начальник. А там – лишь кусок земли, брошенной. Такая малость… А он не хочет. Да ещё и смеётся…

      Горевать Деду долго не пришлось. Позвонила сноха. И сразу определился день: с обеда – к детворе; значит, полдня – свободен и можно кое-что сделать, если не рассиживаться. Тем более дача – недалеко, на окраине, и ныне уже, как говорят, в «черте города», потому и газ провели, а теперь – воду. Это – удобно. Но мало земли. В советское время её выделяли скупясь – шесть соток. Не более. Оттого и мечты были об ином: хутор Плесистов, полгектара, озеро, лес.

      Но мечты мечтами, а дела – на даче нынешней.

      Пора стояла осенняя. Летняя жара – позади. Но огород просил полива. Спели помидоры, поздней посадки огурцы цвели и завязывались, баклажаны, кустовые кабачки, столовая пахучая зелень – всего вроде понемногу, а поливать надо. Но главная сегодняшняя забота – траншея.

      Роторный канавокопатель прошел вдоль участков, оставляя хозяевам работу ручную: зачистка для укладки трубы, а главное – вход в дом: короткий отвод траншеи, но теперь уже вручную. Лопата, кирка, тяжёлый лом – и вперёд. Как говорят, с песней: «Эх, дубинушка». Но прежде широкий кожаный ремень на поясницу, туго затянутый. Нутро беречь. Болезнь давно нажитая.

      Беречься, беречься… Сын остерегает: «Надо беречься…» Врачи поют хором: «Не наклоняться… Не больше двух килограмм… Не напрягаться…» А вот кто будет делать, об этом молчат.

      Он начал с самого трудного: короткая траншея к дому. Лопатой, а больше ломом да киркою, с замахом и кряканьем. Земля – твердая, сухая. Бил и бил, без останова и отдыха, потому что времени – в обрез. С обеда – к детворе, куда опаздывать нельзя. Да он и не хотел опаздывать, потому что в его теперь уже одинокой жизни малая детвора – внуки были, пожалуй, единственной отрадой, тёплым светом, который грел стариковские зябкие сумерки. Хотя колгота с ними уже не по возрасту. А без неё – никак. Войдёшь, разгрузишь дачные приношенья: одно – в холодильник, другое – сразу на стол.

      Низенький столик, белые подносы и блюда, на которых так приманчиво светят жёлто-медовые сливы; они и вкусом – мёд. Поздние клубника да малина – алой пахучей горкой, тяжёлые кисти винограда, груши да яблоки. У столика, помогая деду, хлопочет маленькая хозяйка Маня: раскладывает да расставляет, а потом любуется и выдыхает: «Кья-сота!» Разборчивый внук Миша клюёт помаленьку того и другого; ему виноград подавай только бескосточковый. «Кишмиш – специально для Миши», – смеялся Дед, но, потакая внуку, посадил и вырастил два куста. А внучка всё без разбору метёт.

      Пока детвора угощается, Дед меряет давление, таблетку глотает. Кирка да лом – инструмент явно не по возрасту. Лекарство приняв, он устраивается передохнуть на диване и, вспомнив разговор утренний с сыном, начинает внушать:

      – В детсад не ходите, ничего не знаете. А там учат стихи. Скоро будет юбилей Сталинградской битвы. По радио девочка выступала: «Помню, как жили мы…» Это вроде про меня стихи. Ваш дед, считай, участник войны.

Скачать книгу