Скачать книгу

не выпускают. Оцеплен и конный манеж, туда через средние ворота вводят арестованных студентов – девушек и юношей.

      Дора вставила слово:

      – Обычное весеннее наступление на самодержавие! Каждый год теперь случается. Нынче первыми бунтовать начали студенты Петербурга и Харькова, газеты пишут, что много арестованных…

      – Вот-вот, а вчера беспорядки перекинулись в Московский университет, – продолжил Азеф. – Думаю: дай-ка зайду в манеж, революционным словом поддержу молодую поросль. Как пройти? Туда-сюда, нигде не пускают! Тут меня осенило. Вижу, молодой офицерик стоит, иду к нему, говорю негромко: «Я по службе, от Спиридовича, прикажите меня пропустить!» Он согласно мотнул головой и провел меня в манеж.

      Аргунов рассмеялся:

      – Как же, как же! Спиридович мой давний заклятый друг, обыск у меня делал, хотел и Марию Евгеньевну в ссылку отправить, да дело у него развалилось. И что, Иван Николаевич, вы увидали в манеже?

      – Вошел я, и от гама уши заложило: крики, свист, пение. Кто пляшет, кто речь произносит, кто на кулачках английским боксом занимается, кое-где пытаются костры из опилок, пол которыми усыпан, разжечь. Но это, как выяснилось, пустяки. В левом от входа углу что-то странное: юноши и девушки сцепились за руки, сделали круг и дико гогочут. Подошел ближе, заглянул в круг, глазам не поверил: с десяток пар – не меньше! – на глазах у всех бесстыдством занимаются. Где совесть? Я не ханжа, но плюнул на опилки и вышел на воздух… Вот вам и молодые «революционеры»![2]

      Супруги Аргуновы неодобрительно покачали головами, а Бриллиант усмехнулась:

      – Иван Николаевич, вам сколько лет? Вот, больше тридцати, вы просто устарели. Сейчас молодежь пошла без предрассудков, девушки эмансипированы. Так что не осуждайте!

      Аргунов добавил:

      – Нынешней весной, кхх, особенно велик подъем революционного движения среди студентов.

      – Причина – выстрел социал-революционера Карповича? – спросил Азеф.

      – Да, наш товарищ по партии Карпович вовремя застрелил министра народного просвещения Боголепова, – сказала Бриллиант. – Студенчество во всех крупных городах империи тут же откликнулось массовыми выступлениями. А то, что студенткам их же товарищи под юбку залезли, – это тоже признак революционных перемен!

      Азеф не выдержал, расхохотался, а Мария Евгеньевна пригласила:

      – Милости прошу к столу!

      …Как всегда бывает в начале застолья, разговоры смолкли, ножи и вилки застучали, челюсти заработали. Выпили под закуску, потом под борщ.

      Аргунов сказал:

      – Близится время безжалостного массового террора, кхх, который всколыхнет всю Россию. Студенты – первые ласточки революции. И нам, эсерам, надо организовать этот террор.

      Азеф, то и дело бросавший на Дору вожделенные взгляды, спросил:

      – Дора, а как вы относитесь к террору?

      Она мягким, бархатным голоском сказала:

      – Каждый из нас должен быть готов пожертвовать собой! Мы обязаны унаследовать принцип «Народной воли»: цель оправдывает средства. –

Скачать книгу


<p>2</p>

Об этом, в частности, писал очевидец – А. Спиридович (см.: Записки жандарма. М., 1991. С. 840).