LITMIR.BIZ

      Взял я мертвое горло, склизкую трубку в тряпку

      (тошнило меня, тряпкою взял, боялся),

      вырыл ямку и горло укрыл в грядку:

      спи спокойно, недолго уже осталось.

      Третий день молчу, глотку покрыла корка,

      болит, болит, братец, у братца твоего горло.

      Баранов, Долин, я, Шагабутдинов,

      когда мы все когда-нибудь умрем,

      давайте соберемся и поедем,

      мои товарищи, ужасные соседи

      (но только если всех туда возьмем) —

      в трамвайчике веселом, голубом.

      Сперва помедленней, потом быстрей,

                быстрей

      (о мой трамвай, мой вечный Холидэй) —

      и мимо школы, булочной, детсада —

      трамвай, которого мне очень надо —

      трамвай, медведь, голубка, воробей.

      Уж я-то думал, я не упаду,

      но падаю, краснея на лету,

      в густой трамвай, который всех страшнее

      (но зелень пусть бежит еще быстрее,

      она от туч сиреневых в цвету,

      она от жалости еще темнее) —

      и мимо праздника и мимо Холидэя

      (теперь о нем и думать не могу)

      летит трамвай, свалившийся во тьму.

      Хотя б меня спаси, я лучше быть хочу

      (но почему я так не закричу?),

      а впереди – уже Преображенка.

      Я жить смогу, я смерти не терплю,

      зачем же мне лететь в цветную тьму

      с товарищами разного оттенка,

      которых я не знал и не люблю.

      Но мимо магазина, мимо центра

      летит трамвай, вспорхнувший в пустоту.

      Так неужель и ты такой была:

      звала меня и трусостью поила,

      всех предавала, всех подруг сгубила,

      но, как и я, краснея, умерла.

      Но если так, но если может быть

      (а так со мной не могут пошутить),

      моих любовников обратно мне верни

      (они игрушечные, но они мои, мои!)

      и через зелень, пыльную опять

      (раз этих книжек мне не написать), —

      с ВДНХ – подбрось над головой —

      трамвай мой страшный, красный, голубой…