LITMIR.BIZ

Скачать книгу

я, несмотря на то что создал себе свой особый мир, в котором

      …Каждый куст придорожный

      Мне шептал: поиграй со мной,

      Обойди меня осторожно

      И узнаешь, кто я такой —

      несмотря на мое поэтическое восприятие жизни и мира, о стихах не помышлял.

      Зато с какой невероятной силой обрушились они на меня и завладели мною в четырнадцать лет. Мы переселились в Тифлис. И там, когда я проезжал впервые по Военно-Грузинской дороге, это и началось. Кавказ просто ошеломил меня. На меня вдруг нахлынули стихи Пушкина и Лермонтова о Кавказе. Я их знал и любил уже прежде. Но только здесь я почувствовал их магию. Я стал бредить ими и с утра до вечера, и с вечера до утра твердил их. Там же, в Тифлисе, я впервые напечатал в «Тифлисском листке» свои стихи. Такой уж я был решительный и напористый. Читать их вам не хочу. Верьте на слово, что дрянь. Да еще и демоническая. Не хочу. И не буду. Не приставайте.

      Он отмахивается от меня рукой.

      – Но запомните: с опубликованием своих шедевров спешить не надо. Как я жалел, что выпустил «Путь конквистадоров». Не сразу, конечно. Жалел потом. Скупал его и жег в печке. А все-таки, к моему стыду, этот «Путь конквистадоров» еще и сейчас где-то сохранился. Ничего не поделаешь. Не надо торопиться. И все же много стихов «Романтических цветов», уже настоящей книги, было написано еще в гимназии. Как, например:

      Мой старый друг, мой верный Дьявол,

      Пропел мне песенку одну…

      Этот «старый друг» явился результатом двойки, полученной мною на уроке алгебры. И утешил меня.

      Но это было уже в Царском, в последних классах.

      В Тифлисе мы провели два года. Там-то я впервые и почувствовал себя тем самым поэтом, который

      верил ветрам юга,

      В каждом шуме слышал вздохи лир,

      Говорил, что жизнь его подруга,

      Коврик под его ногами – мир.

      Гумилев любил играть во всевозможные, часто им самим тут же выдуманные игры. Особенно в «театр для себя».

      Осенью 1919 года, накануне второй годовщины Октябрьской революции – ее готовились пышно отпраздновать, – он с таинственным видом сказал мне:

      – Завтра и мы с вами попразднуем и повеселимся. Не спрашивайте как. Увидите. Наденьте только ваше рыжее, клетчатое пальто и рыжую замшевую шапочку.

      Мое рыжее, клетчатое пальто – я им впоследствии поменяюсь в стихах со статуей в Летнем саду:

      А она уходит, напевая,

      В рыжем, клетчатом пальто моем —

      мое клетчатое пальто, привезенное мне во время войны из Лондона. Оно не очень теплое, а в Петербурге в конце октября холодно, и я уже ходила в шубке.

      Но Гумилев настаивал:

      – Наденьте непременно клетчатое пальто. Я зайду за вами в три часа, завтра.

      Он пришел ровно в три. Хотя часов у него не было. Не только на руке или в кармане, но даже дома.

      Его часы остановились еще летом. Часовщик за починку запросил несуразно дорого. Купить новые оказалось невозможным. С тех пор Гумилев научился определять время без

Скачать книгу