LITMIR.BIZ

      Я жила с родителями – так было экономнее и добавляло четверть балла в рамках Программы поддержки пожилых людей.

      Однажды мама отвела меня на кухню и сказала, что нам нужно серьезно поговорить. Я догадывалась, о чем. Папино состояние в последние дни и огромные темные круги вокруг маминых глаз. Двух тем для серьезного разговора у нас быть не могло. Так и оказалось.

      – Дочка, пора принимать решение, – мама теребила пластиковый ремешок биочасов, было видно, что этот разговор дается ей тяжело. – Ситуация сложилась так, что… В общем, мне нужно выбирать между тобой и им. И я выбрала.

      Отец окончательно все испортил. Ладно бы он просто пил, болел и сквернословил, как раньше. Мамина подруга-врач со связями в эмиссариате уже много лет позволяла нашей семье успешно лавировать, не выходя за рамки зоны В. Так оно продолжалось бы и дальше, если бы позавчера отец не начал методично и ежечасно ругать Систему. В самых отборных выражениях. Он говорил, что мы построили не общество свободы, а общество подавления. Что это фарисейство и лицемерие. Что все это нужно разрушить и вернуться к тому, с чего начали. Что зря он тогда Леньку слушал… При этом он мучительно кашлял, а вчера мама заметила на его носовом платке кровь.

      Личный батин рейтинг, понятное дело, падал каждые сутки – перезагрузка профиля происходила в полночь. Мы разговаривали в 23.45. На этот момент рейтинг моего отца, оказывается, составлял уже три балла. Я ужаснулась. Плохо дело.

      – Через пятнадцать минут мы можем увидеть все что угодно, – шептала мама, комкая скатерть. – Выход у нас только один…

      Я понимала, о чем она говорит. Если рейтинг члена семьи резко падает – Система дает трое суток на исправление. Если член семьи не исправился – рейтинг всех остальных понижается до его уровня. Либо семья может отказаться от такого родственника, официально уведомив эмиссариат. Батя исправляться не собирался – о чем свидетельствовал доносившийся из его комнаты поток пьяной брани в адрес Системы. Которая, как известно, нас защищала, кормила и сохраняла в целости и здравии.

      Мама снова заплакала насчет «этого придурка», который сломал ей всю жизнь. В общем-то, она была права. Если нас понизят до батиного трехбалльного уровня – зоны D – это означает переезд за две тысячи километров в промышленный район с отравленным воздухом. О любимом органическом кофе и йогурте из настоящего молока, который так любит моя худенькая, вечно мучающаяся гастритом мама, можно забыть навсегда. Как и о подругах, которые сейчас как ошпаренные выскакивали из маминых СС-друзей в Универсуме, видя, как грозно валится рейтинг ее мужа.

      – Сучки, – оценила их мама, вытирая слезы. – Но главное-то, главное – ты!

      Это тоже была правда. Если я попаду в зону D, я могу практически навсегда забыть о приличном замужестве и вообще о нормальном будущем.

      В 23.58 мамин палец с безупречным маникюром нажал кнопку «отправить» под «Уведомлением о расторжении родственных

Скачать книгу