LITMIR.BIZ

      © Ю. А. Верба, 2019

      © М. С. Мендор, художест- венное оформление, 2019

      © Издательство «Фолио», марка серии, 2019

      1899

      Глаз-алмаз

      Если бы Фира родилась на двести лет позже, то узнала бы, что она не дура, а борец за права женщин. А если бы, не дай бог, на двести лет раньше – ее минимум утопили бы как ведьму, а максимум – не выдали бы замуж. Потому что для еврейской девочки из приличной семьи это страшнее камней, огней и черты оседлости.

      Но Фиру угораздило родиться в 1883 году, да еще и в Никополе.

      – Скажи спасибо, кецале[1], – вздыхала мама. – Ты не представляешь, как нам повезло.

      Счастье было сомнительным – дом на окраине, чахлый сад, пятеро младших и папа-раввин. Шить не умеет, торговать – тоже.

      Папа считал, что Фира – настоящий бриллиант, но пока алмаз, и он требует долгой огранки. Какой огранки? Папа вздыхал: – Ремнем, деточка… Но этот алмаз мне рихтовать не положено.

      Из химических свойств алмаза у Фиры была только феноменальная упертость.

      – Кремень! – вздыхала ее подруга Роза. Хотя еще у Фиры был глаз-алмаз.

      И в один бесконечный летний день она со своим алмазом сыграла в Купидона.

      Фира с Розой были самой комичной парой подруг на всю улицу. И главное – решительно никакой конкуренции. Фира – чертополох, тощая, вертлявая и колючая, Роза – ранний пышный розовый бутон с румянцем во всю налитую круглую щеку. Фира – вечно растрепанная, с тонкими, как веточки, ручонками, Роза – круглая и сдобная, с женскими крутыми бедрами. Обе были очаровательны в своем юном неискушенном всезнайстве.

      Девочки, обсудив зачитанный до полураспада роман Евдокии Ростопчиной о сладострастной неге и поцелуях на тайных свиданиях, оценивали свои лунные перспективы. Когда тебе шестнадцать, то что в девятнадцатом, что двадцать первом веке ты все равно как в дремучем средневековье – уже хлебнувший житейской горечи философ.

      Никогда ни один мужчина не заставит ее испытывать такую чушь. Тем более Фира точно знала, что будет после поцелуев и хупы. Вся эта дремучая родительская ерунда с рецептами гефилте фиш, орущими детьми и подсчетами мелочи – точно не для нее. Она через год уедет в Киев на женские курсы. Будет делать опыты, лечить людей или даже водить корабли в Европу. Там, возможно, и найдется кто-нибудь достойный. А здесь ловить нечего.

      И только такие, как Роза, румяные коровы с ресницами наивно мечтают о рыжем Максе, сыне хозяина бакалеи на проспекте.

      – Наш Никополь, мягко говоря, не Париж и даже не Одесса, но тут уже семь тысяч душ, как пишут газеты, и это не считая наших. И из всего этого вавилонского столпотворения ты нашла себе Макса? Ты как искала? – Фира уперлась тяжелым черным взглядом в переносицу Розы.

      – Ну как? Признавайся! Ты выбирала самого длинного? Или самого чахлого? Роза, ты только представь… В лунную ночь, под трели соловьев, он наклонится над твоим прэлестным юным личиком и уронит тебе на щеку свою холодную сверкающую… соплю!

      – Дура! Дура! – Роза пошла пятнами и вскочила. Фира с хохотом бежала по саду:

      – А еще ты не сможешь целоваться! У него вечно забитый нос! Ты закроешь ему рот, и он задохнется и умрет на лавке! Роза, ты его задушишь своей любовью!

      Тощая мелкая Фира долетела до края сада и взлетела на забор:

      – Про тебя напишут «Вести Никополя»! С фотокарточкой! «Убивство на почве страсти! Коварная обольстительница лишает разума и чувств одним поцелуем!»

      Запыхавшаяся Роза стукнулась в доски. Она еще не решила – продолжать злиться или уже смеяться.

      – Девушкам такое и говорить неприлично, – пыхтя и хихикая, проворчала она.

      – Роза, Макс и забор – это не твое! – Фира раскачивалась на штахетине.

      По улице шли мальчишки. Двое. Они так увлеченно спорили о летательных машинах, что не заметили в вишневых ветках Фиру.

      Когда тебе шестнадцать, то все ровесники – адиёты.

      Именно так как говорит бабушка Броня: А-ди-ё-ты! – Она лучше знает. Броня вообще все знает. А Роза – лучшая подруга.

      – Розка, дай камешек! Ну какой?! Любой! Маленький. Да давай быстрее, они уже на углу!

      Роза подтянулась и зависла на заборе грудью.

      А Фира, глаз-алмаз, прищурилась и пульнула камнем. Точно под левую лопатку белобрысому упитанному знатоку летательных аппаратов.

      – Прямо в сердце! – пискнула Роза.

      Белобрысый смешно ойкнул и присел. Потом обернулся:

      – Ах ты ж…

      Тощая жидовочка. Черные кудри, черные глаза. И ослепительно белая нога из-под серого домашнего платья. Подол

Скачать книгу