LITMIR.BIZ

      А если похудеть сумею быстро,

      То стану я на Грацию от Рубенса похожа. Целлюлитом.

      Мотыга. Кочерга. Лопата.

      И швабра, и топор.

      Ведро 135 – как номер дома.

      Чтоб в него попасть,

      Звонить я буду дважды —

      Так велели на многих языках

      При входе.

      Шесть шпицев (чучело одно)

      И попугаи в клетке (чучел много).

      Жена Жоржетта – Муза, и любовь всей жизни.

      Зачем идти в теплицу рисовать,

      Когда она на кухне и под боком?

      Голубизна стены, как синева простора

      Виднелась из окон,

      Которые под шляпой с яблоком

      Открыли занавески

      И паровозом мысли

      Съехали с камина в спальню. В самый центр.

      И облако, и облако, и облако,

      И отражение лица в затылке…

      Жираф в стакане в мире сюра,

      в котором у замочной скважины почти что

      Провалился в полость ключ…

      Гарцующая в полосатости деревьев

      Гнедая кобылица, на которой

      Девица вся в лиловом…

      Окно разбилось. Вместе с ним

      Куски пейзажа расставляли

      Внутри квартиры

      Хоть сломано, но ясно,

      Как сложился паззл.

      Он по дороге ниоткуда в никуда

      Расставил все предметы:

      статую Венеры (без лица),

      И льва, и бочку.

      И велосипед. И стол бильярдный. С кием.

      На нем остались неподвижно три шара.

      Игру сыграли постояльцы.

      Почти кубически рисованная дама

      Возлегает в параллелепипедной кровати

      На подушке-рамке.

      Навскидку – может и не он её писал?

      Ан нет: у куба-декорации в картине

      Нарушенная форма смысла.

      Дверь, ветер, птица, чемодан,

      Конь и часы, кувшин и, всё же, чемодан…

      Друзья встречались в этой тесноте.

      Как оказалось, в тесноте, да не в обиде.

      Картину написал. И повернул.

      И снова написал – на виде снизу.

      Всё остальное – будто как и есть.

      Так, может, мир и правда

      Менее реален, чем мы видим?

      Так длилось четверть века.

      А потом концепция пошла в народ

      И стала модной,

      И даже повсеместно знаменитой.

      В саду с орехами теперь музей Его (Магритта).

      С соседних чердаков мурлычит голубь

      И глядит прозрачность через небосветный глаз