LITMIR.BIZ

      Вдруг в конце января внезапно подули сильные холодные студеные суровые китайские ветры, и оттепель отошла на задний план. Хотя опасности надо ждать не весной и не зимой, а только летом. Куда исчез генерал Монти[3] со своим пророчеством?

      Слоны долготерпенья стояли на конверте. Козлы отпущенья бежали прочь.

      Домового похоронили, а вот ведьму до сих пор не выдали замуж. И это все читать должны России верные сыны. Мы этот день рождения игнорируем.

      А почему он не хунвэйбин? А это звучит убедительно? А то как у члена КПСС с 1951 года: мы думали, он ленинец, а он сталинист, да еще и пламенный борец за идеи Мао Цзеуна в кафе «Лира».

      Сеанс одновременной игры не состоялся. Ваша профессия, господин Джойс? Учитель языков. А почему не ом де летр?[4] А кто уважать будет, фыркнул Джойс. Учитель языков – это почтенное занятие профессора Хиггинса[5], а писатель – это дело такое туманное, что в гостиницу не пустят: а вдруг не заплатит за номер?

      Ирония звучала только по-английски: игра слов – джойз – радости и Джойс – фамилия. Мистер Чужие Радости звучало как «пимп» или, по крайней мере, «джиголо» или «чичисбей» или «пети-метр».

      Владелец словаря слэнга ухмылялся. Юн нюи – сан сэнкант[6]. Только ты не перепутай сэнк с сэнкант[7], а то получишь пятерку вместо 50 рублей. Приходится объясняться одним горящим взглядом, да вы сами понимаете.

      А я с ним могу сыграть и без королевы. А я ему могу отдать не только туру, но и ферзя. А вы знаете, какие вещи читают, например, респектабельные дамы из Союза композиторов? Если бы я их процитировал, вы бы ахнули. И даже имени такого не смею громко произнесть даже на уроке английского языка в частном доме. Хотя по-французски это звучит вполне благопристойно. «Мастер и Маргарита» – типичный Абрам Терц. Ну Гофман, если вы не знаете Абрама Терца. Ну Гоголь, если вы читали

      «Нос» или «Записки сумасшедшего». Гофман как автор «Кота Мурра», а вовсе не тот Гофман, которого мы до сих пор знали. Человек, темпераменту и карьере которого можно только позавидовать.

      В 53 году это была Эммануэла. В 58 году это был Ойзерман. В 66 году это был Балашов. Но ни в каком году не был Улитин. В 33 году это был Шелепин. Щенки не могут без эффектов. Если они читали Гегеля или изучали Хайдеггера, так обязательно дадут понять, что такое американское понятие личности. Это блестяще, как слеза женщины. Это брильянт отчаяния. Вот как они выражались. До самого твоего письма у меня не останется других мыслей, кроме как об не спать по ночам, об думать о тебе и об ни о чем больше. Вот как они

Скачать книгу