Искусство стареть (сборник) - Игорь Губерман

Скачать книгу

слабость, за коликой – спазм, старость – не радость, маразм – не оргазм

      Исполняя житейскую роль,

      то и дело меняю мелодию,

      сам себе я и шут и король,

      сам себе я и царь и юродивый.

      Сполна уже я счастлив оттого,

      что пью существования напиток.

      Чего хочу от жизни? Ничего.

      А этого у ней как раз избыток.

      Когда мне часто выпить не с кем,

      то древний вздох, угрюм и вечен,

      осознаётся фактом веским:

      иных уж нет, а те далече.

      Кофейным запахом пригреты,

      всегда со мной теперь с утра

      сидят до первой сигареты

      две дуры – вялость и хандра.

      Дыша озоном светлой праздности,

      живу от мира в отдалении,

      не видя целесообразности

      в усилии и вожделении.

      У самого кромешного предела

      и даже за него теснимый веком,

      я делал историческое дело —

      упрямо оставался человеком.

      Болезни, полные коварства,

      я сам лечу, как понимаю:

      мне помогают все лекарства,

      которых я не принимаю.

      Я курю, бездельничаю, пью,

      грешен и ругаюсь, как сапожник;

      если бы я начал жизнь мою

      снова, то ещё бы стал картёжник.

      Ушли куда-то сила и потенция,

      зуб мудрости на мелочи источен.

      Дух выдохся. Осталась лишь эссенция,

      похожая на уксусную очень.

      Чуждый суете, вдали от шума,

      сам себе непризнанный предтеча,

      счастлив я всё время что-то думать,

      яростно себе противореча.

      Не люблю вылезать я наружу,

      я и дома ничуть не скучаю,

      и в житейскую общую стужу

      я заочно тепло источаю.

      За бурной деловой людской рекой

      с холодным наблюдаю восхищением;

      у замыслов моих размах такой,

      что глупо опошлять их воплощением.

      Усталость, праздность, лень и вялость,

      упадок сил и дух в упадке...

      А бодряков – мешает жалость —

      я пострелял бы из рогатки.

      Из деятелей самых разноликих,

      чей лик запечатлён в миниатюрах,

      люблю я видеть образы великих

      на крупных по возможности купюрах.

      Быть выше, чище и блюсти

      меня зовут со всех сторон,

      таким я, Господи прости,

      и стану после похорон.

      Судьбу дальнейшую свою

      не вижу я совсем пропащей,

      ведь можно даже и в раю

      найти котёл смолы кипящей.

      Я нелеп, недалёк, бестолков,

      да ещё полыхаю, как пламя;

      если выстроить всех мудаков,

      мне б, конечно, доверили знамя.

      С возратом яснеет Божий мир,

      делается больно и обидно,

      ибо жизнь изношена до дыр

      и сквозь них былое наше видно.

      Размазни, разгильдяи, тетери —

      безусловно

Скачать книгу