LITMIR.BIZ

Скачать книгу

гениальнейший актер и режиссер, но дипломат, он, конечно, никудышный. С его легкой руки к Мише сразу же приклеилось прозвище «племянник». А потом я слышала, как наша молодежь – и Болеславский, и Хмара, и Готовцев, да и другие – называли его «замухрышкой со знаменитой фамилией» и даже стали распространять слушок, что Станиславский, принимая его в театр, якобы обмолвился: «Мне стало его жалко…» Хотя это, конечно, вранье чистой воды, я ведь сама присутствовала на показе… Но вот наших дам, – улыбнулась Ольга Леонардовна, – застенчивый юноша весьма заинтересовал…

      Если бы он остался в Суворинском, – продолжила она, – я даже не представляю, в кого бы Миша превратился через два-три года… Может, так бы и продолжал играть своих тусиков в «Дачных барышнях»… Как-то, разоткровенничавшись, он признался мне, что испытывал в то время жгучий стыд: «Я не переносил себя как актера, я не мирился с театром, каким он был… Я точно и ясно осознавал, что именно в театре и в актере выступает как уродство и неправда. Как громадную организованную ложь воспринимал я театральный мир. Актер казался мне величайшим преступником и обманщиком… Между сценой и зрительным залом вспыхивала ложь!..»

      Вот так. А сегодня воспрял духом…

* * *

      Откланявшись, Бунин не стал брать извозчика, решив немного пройтись. Ему хотелось побыть одному. Он медленно шел по центру Москвы и вспоминал один из многих вечеров, проведенных им вместе с Чеховым. Им в самом деле было хорошо вдвоем. В любое мгновение – и когда шутили или обсуждали серьезные проблемы, или просто молчали, время от времени обмениваясь взглядами или малозначительными репликами…

      В тот вечер он читал Антону Павловичу один из своих «мелких рассказов». Кажется, «Две просьбы». Чехов, уютно устроившись в любимом кресле, вытянул длинные ноги и сцепил руки на затылке. Дослушав до конца, улыбнулся и сказал:

      – Хорошо. Нет, действительно хорошо… Я, Иван Алексеевич, только женщин могу обманывать, когда говорю им, что они восхитительны. А вам врать не хочу и не буду… Вы свои «Просьбы» уже напечатали? Нет? Жалко. Примите дружеский совет: никогда не читайте свои вещи до напечатания. Кроме пьес, разумеется. А главное – не слушайте ничьих советов. Ошибся, соврал – пусть и ошибка, и вранье принадлежат только вам…

      Потом, помолчав, добавил: «А вообще-то, по-моему, поставив точку, следует вычеркивать начало и концовку рассказа. Тут наш брат, беллетрист, больше всего грешит… Да, а чай вы будете?.. Ну, как хотите… А кофе пьете?

      – Изредка пью.

      – Вы пейте каждый день, Иван Алексеевич. Чудесный напиток. Я, когда работаю, до вечера ограничиваю себя лишь кофе и бульоном. Утром – кофе, в полдень – бульон. А то как-то плохо работается…

      Они опять помолчали. Бунин теребил в руках странички своего рассказа. Потом услышал глуховатый тихий голос:

      – Знаете, а я женюсь…

      И тут же смущенный Чехов принялся неуклюже шутить, говоря, что жениться нужно непременно на немке, а не на русской. Она и аккуратнее, и ребенок при ней не будет по

Скачать книгу