Письмо к редактору «С.-Петербургских ведомостей», 8/20 января 1870 г. - Иван Тургенев Открытые письма

Скачать книгу

его догнала – и швырнула на каменный риф,

      Бьется он грудью об грудь

      Скал, опрокинутых вечным прибоем морским…

      А белогрудая чайка летает и стонет над ним.

      С бурей обломки его

      Вдаль унеслись; чайка села на волны – и вот,

      Тихо волна покачав ее, новой волне отдает.

      Вон отделились опять

      Крылья от скачущей пены – и ветра быстрей

      Мчится она, упадая в объятья вечерних теней.

      Счастье мое, ты – корабль.

      Море житейское бьет в тебя бурной волной.

      Если погибнешь ты, буду, как чайка, стонать над тобой.

      Буря обломки твои

      Пусть унесет! Но пока будет пена блестеть,

      Дам я волнам покачать себя, прежде чем в ночь улететь.

      Всякий, даже поверхностный читатель легко заметит струю тайной грусти, разлитую во всех произведениях Полонского; она свойственна многим русским, но у вашего поэта она имеет особое значение. В ней чувствуется некоторое недоверие к себе, к своим силам, к жизни вообще; в ней слышится отзвучие горьких опытов, тяжелых воспоминаний… Относительная холодность публики – особенно нынешней – к его литературной деятельности, вероятно, также прибавила каплю своей полыни… И вот после свыше двадцатипятилетней, честно пройденной карьеры{7} является критика, которая развязно и самоуверенно, словно это само собою разумеется, крутит, вертит, решает – и не подозревая даже, в своем самодовольстве, насколько ложно и не в ту сторону, не по следу она сама выступает и движется, произносит свой ничем не оправданный суд! Г-ну Полонскому, конечно, нечего вмешиваться в эти дрязги; но да извинит меня его скромность, если я решаюсь печатно вступиться за него, если я беру на себя смелость замолвить за него слово! Я позволяю себе сказать публике, что, в противность ее почти всегда верному инстинкту, на этот раз она неправа и что деятельность такого поэта, как Полонский, заслуживает большего сочувствия; я позволяю себе обратить ее внимание на то, что трудно писателю, как бы сильно ни было в нем чувство собственного призвания, трудно ему не усомниться в нем, когда его произведения встречаются одним лишь глухим молчанием или гаерскими завываниями, свистом и кривляньями наших псевдосатириков!{8} Что же касается до критика «Отечественных записок», то ограничусь тем, что выражу ему одно мое убеждение, над которым он, вероятно, вдоволь посмеется. Нет никакого сомнения, что в его глазах патрон его, г. Некрасов, неизмеримо выше Полонского, что даже странно сопоставлять эти два имени; а я убежден, что любители русской словесности будут еще перечитывать лучшие стихотворения Полонского, когда самое имя г. Некрасова покроется забвением. Почему же это? А просто потому, что в деле поэзии живуча только одна поэзия и что в белыми нитками сшитых, всякими пряностями приправленных, мучительно высиженных измышлениях «скорбной» музы г. Некрасова – ее-то, поэзии-то, и нет на грош, как нет ее, например,

Скачать книгу

<p>7</p>

…свыше двадцатипятилетней, честно пройденной карьеры… – Тургенев имеет в виду 25 лет со времени издания первого поэтического сборника Полонского «Гаммы» (1844). Но фактически поэт начал свою литературную деятельность раньше: в 1840 г. в «Отечественных записках» (№ 9) было напечатано его первое стихотворение «Священный благовест торжественно звучит», а в 1842 г. в альманахе «Подземные ключи» были напечатаны 10 стихотворений поэта (см. П. А. Орлов. Я. П. Полонский. Критико-биографический очерк. Рязань, 1961, стр. 14).

<p>8</p>

…гаерскими завываниями ~ наших псевдосатириков! – Это высказывание Тургенева, направленное против сатирической журналистики того времени, в свою очередь вызвало отклик на страницах «Искры». В номере от 15 января 1870 г. Д. Д. Минаев под псевдонимом «Мефистофель» выступил с фельетоном «Со дня на день (Записки дьявола)», в котором не только была повторена уничтожающая оценка Полонского как сочинителя «послеобеденных романсов», но досталось и Тургеневу за его защиту поэта. Автор изобразил дело так, будто Тургенев, воздвигая пьедестал Полонскому, «трунит над бедным поэтиком, желая чрезмерной похвалой совсем его уничтожить» («Искра», 1870, № 3, стр. 110).