LITMIR.BIZ

Скачать книгу

сосцах. Коза фыркнула и, топнув копытцем, продолжала:

      – Ух и страшная же она, прям как я! Любого титанища напугает, вспять оборотит. Как запоет:

      Я – коза-дереза,

      За три гроша куплена,

      Под бока луплена!

      Тупу-тупу – ногами,

      Заколю тебя рогами,

      Ножками затопчу

      И хвостиком подмечу! —

      так всякий титан бегом от нее, не знает куды деваться: горы рушит, реки вспять обращает и, от греха подальше, в землю кротом зарывается. Вот мы какие – козы!

      – Да уж… – протянул Сана, впечатленный размахом описанной катастрофы.

      Он еще несколько раз заговаривал с сивой козой, но она продолжала видеть в нем одно только млеко, и когда Пелагея доила ее, настойчиво убеждала дополнить ведерышко – вон немного не хватает, ныряй де туда, как раз полнехонько будет! Сана отнекивался: он не верил, что, погрузив себя в жидкость, поднимет уровень молока в ведре хотя бы на миллиметр.

      Сестры, сидящие на крылечке, затянули любимую песню про гудок парохода и про звезды, летящие на корму, как вдруг в ворота застучали и раздался окрик:

      – Ефремовна, скорее! Пекарь утонул! На Втором омуте!

      Пелагея Ефремовна охнула, схватилась за сердце – и сбежала по ступенькам, споткнувшись в воротах. За ней помчалась Лилька, напрочь забывшая о Крошечке. Следом затряслась Люция с Милей на руках. Только куда им было угнаться за Пелагеей, бегавшей гораздо быстрее дочек: шаги у бабушки-маломерки были в собственный рост.

      И уж разнобой голосов летел над Поселком:

      – Пека-арь, Пека-арь уто-ну-ул… Ой, Пека-арь…

      Крошечка, оставшаяся во внезапно опустевшем дворе одна, подумала-подумала – и, выбравшись за ворота, побежала к реке вслед за родней: она никогда еще не встречала Пекаря, только изо дня в день ела хлебушек, который тот выпекал.

      Сана, как раз перед этим вернувшийся в Купальщицу, теперь в форме туманной женской фигурки, опрокинувшейся плашмя, плыл над бегущей девочкой.

      А из каждой улицы, любого заулка, из всякого барака, из очередной избы высыпали люди – и бежали к Постолке: кто разутый, а кто в носках, кто с поварешкой, второпях сунутой в карман фартука, а кто со стамеской или чекушкой. Внезапно все – не вполне выбравшись из субботних будней – оказались перед чертой, за которую вынесло одного из них: Пекаря.

      На обрывистом берегу Постолки, изъеденном гнездами ласточек, против Второго омута собралась толпа… Крошечка, присев на корточки и набычившись, разглядела в промежутке между переступающих ног – откинутую белую руку Пекаря, похожую на вздутое веснушчатое брюхо окуня.

      Бабушка Пелагея пыталась вернуть в мертвое тело – забытый на траве будний костюм – праздничное тепло жизни. Отдавала часть своего воздуха, своего участья – но… тщетно. Простоволосая и сопревшая, Пелагея Ефремовна отвалилась наконец от Пекаря – поцелуи с утопленником ничего не дали – и, отдышавшись, словно бы извиняясь, ворчливо сказала:

      – Я ведь вам не Бог… Сами бы попробовали…

      Сана

Скачать книгу