Пелевин и поколение пустоты - Сергей Полотовский

Скачать книгу

Шенди». До этого детства не существовало.

      Античные авторы изображали забавные детали первых лет жизни, но напрочь игнорировали переживания: ребенок не считался человеком.

      В эпоху Возрождения персонажи появлялись на авансцене уже сформировавшимися индивидуумами. Тема «Ребенок у Шекспира» не тянет даже на курсовую. Где там дети? Ромео, Корделия – дети, конечно. Но половозрелые.

      Романтики, подхватив многие идеи сентименталистов, тоже не сильно увлекались детским вопросом. Только во второй половине XIX века тему принялись раскрывать: «Рыжик» Жюля Ренара, «Детство» Толстого, а потом еще и Горького. Затем подоспел Марсель Пруст, круто развернувший азимуты. И вот уже без детства невозможно понять человека, а все, что мы собой представляем, – логический вывод из первых лет жизни. Теперь детство настолько прочно обосновалось в мировой литературе, что она уже никак не может обойтись без эскимо на палочке, первомайского парада и картинки в букваре.

      Загвоздка в том, что воспоминаний меньше, чем людей. Значительно меньше. Исключения не берем. Конечно, кто-то, как Маугли, рос с волками, кого-то с трех лет снимают в кино, чей-то дедушка был Леонидом Ильичом Брежневым. У остальных – эскимо и первомайский парад.

      У Пелевина было относительно обычное для его времени советское детство относительно обеспеченного класса. И можно предположить, что общего там было больше, чем частного.

      Миф о мифе

      Пелевин пришел в мир, где разные системы мирно сосуществовали. Запад был Запад, Восток – Восток. Но вместе они сходились не только на спортивных соревнованиях или на космической станции «Союз» – «Аполлон».

      Другими точками пересечения оказывались валютные магазины, пластинки и книги, привезенные из загранки. Немного порезанные фильмы – в основном французского и итальянского производства. Обрывки телепередач про загнивающую капсистему. Лекции про «ошибки фрейдизма» (из которых про этот самый ошибочный фрейдизм большинство и узнавало). Железный занавес не отличался герметичностью.

      В 360 году до н. э. в диалоге «Государство» Платон привел «миф о пещере». У самого Пелевина полно отсылок к этой истории. Жители пещеры жгут костер и, сидя спиной к входу, наблюдают тени на стене, принимая эти искаженные, скупые отражения за настоящую жизнь – почти дословный пересказ этого мифа имеется в VIII части романа «Чапаев и Пустота» (1996) и в рассказе «Созерцатель тени» из сборника «Ананасная вода для прекрасной дамы» (2010).

      С западным влиянием – похожая история. Советские граждане получали «из-за бугра» не чистый культурный продукт, а тени, искаженные копии. По ним, правда, некоторым удавалось восстановить относительно достоверную картину. Как писал поэт Иосиф Бродский, «но зачем нам двадцатый век, если есть уже девятнадцатый век?».

      В самом СССР сосуществовали так же, как, вероятно, и до советской власти, две страны: официальная и полуподпольная. Анна Ахматова писала про «две России», встретившиеся после хрущевского разворота, – «сидевшую и сажавшую». Но времена

Скачать книгу