LITMIR.BIZ

Скачать книгу

(Посланнику хочется, чтоб позвали.)

      – Ничего. Сигареткой угостила.

      Легкий дымок курится из кулачка, в котором зажата отрава. Не подействовало, стало быть, утреннее увещевание.

      – Хороший отец у вас. Демократичный.

      – Как и вы.

      – Как я?!

      – Вы ведь сказали: ваша дочь тоже курит.

      Профессор морщится: неужто сказал? (Свидетельствую:

      говорил.)

      – Моя дочь, однако, из дому не убегает.

      – С вами живет?

      То ли удивляется, то ли сомневается… То ли с поличным ловит… И профессор, человек честный, признается:

      – Не со мной.

      И тут же уточняет (мысленно! только мысленно: не вступать же в дискуссию с пигалицей!): то не бегство было…

      Как сказать! Спала и видела отпасть поскорей, отсоединиться, установить еще одну дверь – в добавление к тем полчищам, что заполонили землю, – толстые и тонкие, большие и маленькие, с крючочками и цепочками, с моржовыми клыками вместо ручек или медным кольцом, как у глухонемой четы… А Русалочкин философ утверждает, что люди, напротив, только и делают, что сметают разделяющие их преграды.

      – Можно вопрос?

      «Нельзя!» – пугается Посланник. Какой еще вопрос, вопросы на лекции…

      – Ради бога!

      Гул за спиной поутих – в зал возвращался народ?

      – Ваш знакомый… Которому пятьдесят лет сегодня…

      Нечто подобное и ждал, но поощряет, волевой мужчина:

      – Да-да?

      – Он своей смертью умер?

      Подобное, да не совсем! Главное же – опять этот напряженно-близорукий взгляд, под которым бедный диалектик делается прозрачным, как стекло. (Я отодвигаюсь.)

      – Увы!

      Тут же спохватывается: почему – увы? Зарапортовался доктор, но небо, которое всегда благоволит к уважающим приметы (и магию круглых цифр), посылает на помощь ангела-спасителя.

      – Товарищ профессор!

      Оборачивается. Солнечным светом облит ангел, но не призрачен, нет, телесен и даже слепка грузноват – у Посланника пересыхает вдруг нёбо. В устремленных на профессора карих глазах – смешливая пытливость. Что, неужели все еще боишься меня?

      Не боится! Экзюпери смел, Экзюпери ничего не боится. Просто он из тех, кто не насилует судьбу. С судьбой, полагает он, надо сотрудничать.

      – Голосование завершено, – тихо говорит женщина со змейкой. – Вас нижайше просят.

      Как узнал малыш, что тот, за окном, похожий на пасечника, – вовсе не пасечник, а родной отец его? От теток? Нет, тетки помалкивали. Двигали, Божьи одуванчики, массивный буфет, ширму двигали, сражаясь за каждый сантиметр (ползали на карачках, вымеряя), но в одном были едины: ни слова о человеке за окном. И тем не менее узнал. Как? Вот они, пять чувств, – каким из них нашарил в потемках истину?

      Пять? Точно пять? А глухонемая чета, вдруг распознающая, что часы перестали бить! А босоногая студенточка, ошарашивающая вопросом, который так просто не слетает с уст! Тут надобно кое-что знать про человека – а она? Что она знает? Сочинил книгу об античном философе? Но о философах многие пишут. Полста исполнилось бы

Скачать книгу