LITMIR.BIZ

      Багровые цветы,

      как будто сгустки крови,

      что выхаркнула ночь

      на хрупкие кусты,

      смотрели на тебя

      с покорностью воловьей, —

      растениям чужда

      гордыня красоты.

      Плоть лепестков была

      нежна и беззащитна.

      Жужжал натужно шмель,

      роилась пчёлок рать…

      Мир стрекотал вокруг.

      И стало мне обидно,

      что я не в силах им

      бессмертье даровать.

      Ночь тиха, и тесен дворик,

      сух и жёсток кипарис.

      Где стоит, неприбран, столик,

      там возня и гонка крыс.

      Ты и я в подушку вжались,

      были целый день в раю,

      а теперь вот оказались

      рядом с бездной на краю.

      Там внизу мелькают тени

      и понять поди сумей —

      чьё там слышно шелестенье:

      то ли крыльев, то ли змей?

      Там дымится еле-еле

      гладь свинцово-мёртвых вод.

      Может, есть такое зелье,

      что всю нечисть изведёт?

      На крутом небесном склоне

      среди звёздной чехарды,

      может, в логово драконье

      потайные есть ходы?

      Мы укрылись, как улитки,

      затаились, как смогли.

      Где-то скрипнула калитка,

      что-то стукнуло вдали.

      Душа, ослабевшая к ночи,

      пугается, еле жива,

      когда разрываются в клочья

      тончайших словес кружева.

      Попав в наводнение брани,

      найти бы какой-нибудь кров.

      Растащат меня, как пираньи,

      зубастые полчища слов.

      И вдруг из глубин, из-под спуда

      послышится шорох небес.

      А может, идёт он оттуда,

      где с высью смыкается лес?

      Рассвет, как помазанник Божий,

      удержит размеренный шаг,

      ступая по бездорожью,

      где горки сползают в овраг.

      Там сумрак осядет холодный,

      и там же, внизу, как всегда,

      забьётся родник первородный,

      воспрянет живая вода.

      За этой целебной водицей

      слетятся с бледнеющих звёзд

      мои несуразные птицы:

      Гаруда[1], Анка[2], Алконост[3].

      Я в городе отвык

Скачать книгу