LITMIR.BIZ

Скачать книгу

чеха звали то ли Дудек, то ли Доудек, это Давид прозвал его «паном Дудкой». Мне прозвище кажется не смешным, а зловещим. Поняв, что в одиночку со мной не справиться, иудейский чародей призвал на помощь сатанинскую дудку, и заиграла волшебная мелодия, и мой суженый потянулся за нею, как бедный, одурманенный ребенок за флейтой гаммельнского музыканта.

      Когда вопрос их отъезда окончательно решился, я устроила дома шумную сцену. Кричала, рыдала, трясла сжатыми кулаками. Я требовала, чтобы мы тоже уехали на восток, потому что все нормальные люди бегут из этого обреченного города, из этой проклятой страны, и если родителям наплевать на себя, то пусть хоть подумают о дочери.

      Папа ретировался от моих воплей в кабинет. Мама растерянно слушала.

      – Всё это, может быть, и так, – сказала она, когда я перешла с крика на тихий вой. – Но как быть с бабушкой? Куда ее повезешь в таком состоянии?

      – Бабушка ста-арая, а у меня впереди вся жи-изнь… Мама тихо спросила:

      – Значит, когда мы с папой состаримся, ты нас бросишь? Ну, это твое дело. А за нас не решай.

      И оставила меня плакать в одиночестве.

      Как же я их ненавидела! Особенно бабушку, которая никак не хочет умирать и поэтому тянет меня за собой в сырую землю, хоронит заживо. Если б знать как, я ее отравила бы!

      (На миг я вновь становлюсь злобно рыдающим подростком, маленькой леди Макбет Мценского уезда, ради любви готовой на любое преступление.) Но страница переворачивается – я опять на Знаменской площади, перед вокзалом. Ненависти нет, лишь отчаяние.

      – Поцелуемся на прощанье, если ты не против? – шутливо говорит Давид.

      Я тяну к нему губы, но он чмокает меня в щеку. Подмигивает.

      – Счастливо, малышка. Больше, наверно, не свидимся.

      Он подхватывает тачку с древними книгами, катит ее к вокзалу, весело покрикивая: «Расступись, народ честной!»

      – Будь счастлив, любовь моя! – кричу я вслед.

      Давид не слышит, но кто-то за моей спиной с хриплым хохотом говорит: «Вась, слыхал, чего соплюха сказала?»

      Бреду не разбирая дороги, смотрю вниз. Тающие льдинки хрустят под моими шагами.

      Мне только тринадцать лет, но жизнь кончена, впереди ничего кроме тоски, слез, темноты. И никому об этом не расскажешь. Никто не поймет, не пожалеет. Только посмеются, как тот хриплый. Ну мама, конечно, потешаться надо мной не станет, даже пожалеет. И обязательно скажет что-нибудь вроде: «Ничего, все проходят через первую влюбленность. Время быстро залечивает такие раны. Будешь потом вспоминать и улыбаться». Это хуже любой насмешки.

      Дома я прямиком иду к себе в комнату, бросив на ходу:

      – Завтра контрольная по литературе! Буду готовиться. Попрошу меня не трогать!

      Битый час, с лупой в руке, изучаю снимок манифестации. Ужасно хочется найти в толпе нас с Давидом. Вот чья-то темноволосая макушка – единственная без шапки. Я решаю: это он. Начинаю целовать, но мои губы слишком велики, я лобызаю разом несколько десятков голов.

      Беру книгу – просто потому,

Скачать книгу