Скачать книгу

об Исии, чтобы понимать: в японском бактериологе не было ни капли романтики.

      Справа от подъезда – гранитная плита с кратким рассказом об отряде 731. Морозов пробегает по ней глазами: ничего особенного, в «Википедии» информации и то больше.

      Он оглядывается: музей окружён плотной городской застройкой. Шестьдесят лет назад он стоял в чистом поле.

      Левая часть административного корпуса и площадка перед ним отделены забором. Слышатся детские крики, шум, визг. Алексей Николаевич не торопится идти в здание музея. Он подходит к забору, заглядывает за него. Играют дети. В небольшом парке под сенью деревьев – металлоконструкции игровой площадки, горки, лестницы, паровозики и машинки на пружинах. Начальная школа или детский сад – там, где полвека назад детей вскрывали заживо. Где из их тел извлекали одно лёгкое и смотрели, сколько ребёнок может прожить на другом. Где детям обмораживали ноги, чтобы сравнить скорость обморожения со взрослым организмом.

      Морозов дотрагивается до забора. Они не знают, они ничего не знают. Дай бог им никогда не узнать.

      Здесь же – единственная сохранившаяся караульная. Небольшое кирпичное здание с высокой печной трубой. Караульные на других воротах успели взорвать.

      Алексей Николаевич заходит внутрь основного здания. Тишина, пустота, дама средних лет в билетной кассе.

      По бокам – стенные барельефы из тусклого металла. К посетителю тянутся стальные руки замученных работниками отряда 731. Морозова передёргивает.

      Вход оказывается свободным: платить нужно только за электронного гида или за экскурсию. Алексей Николаевич не берёт ни буклет у кассы, ни тем более электронного гида. Он просто идёт вперёд, по стрелке «Начало экспозиции». В нескольких местах он видит пиктограмму «Фотосъёмка запрещена». Фотоаппарат он в любом случае забыл в машине.

      В первом зале – макет территории отряда. Вот корпус «ро», вот административное здание, вот котельная, казармы, синтоистский храм. Они ходили в храм, эти странные люди, а потом убивали себе подобных, резали, вскрывали заживо, замораживали, иссушали. Макет – под стеклом. Алексей Николаевич проводит по стеклу пальцами, оставляя жирные разводы. Руки мокрые: жарко.

      На стенах – фотографии. Архивные, как обычно. Морозову становится очень скучно.

      Он сразу вспоминает Москву, музейный комплекс на Поклонной горе. Огромное здание, в котором практически нет экспонатов. Покрытые золотом перила и стены, а смотреть не на что. Даже стол, за которым во время конференции в Тегеране сидели Сталин, Черчилль и Рузвельт – за стеклом, чтобы никто не осквернил реликвию своим прикосновением. Сразу же – на контрасте – всплывают в памяти американские музеи, где можно посидеть на том же стуле, на котором сидел Линкольн, и пририсовать усы к отпечатанному специально для этого портрету Эйзенхауэра.

      За стеклом – личные вещи охранников и заключённых. Скальпели, пилы и зажимы – то ли медицинские приборы, то ли орудия пыток. Их очень мало, они обгоревшие, помятые, испорченные.

      Морозов

Скачать книгу