LITMIR.BIZ

      Есть у жизни паузы, прорехи,

      щели и зазоры бытия,

      через эти дыры без помехи

      много лет просачиваюсь я.

      Сегодня хор наставников умолк,

      мечта сбылась такой же,

      как мечталась,

      и вышел из меня с годами толк

      и бестолочь нетронутой осталась.

      Нет, я на судьбу не в обиде,

      и жизнь моя, в общем, легка;

      эстрада подобна корриде,

      но я – оживляю быка.

      Повлекся я стезей порока,

      себе подобных не виня,

      а страха бес и бес упрека

      давно оставили меня.

      Такие дни еще настанут:

      лев побежит от муравья,

      злословить люди перестанут,

      навек табак оставлю я.

      Пою фальшиво я, но страстно,

      пою, гармонию круша,

      по звукам это не прекрасно,

      однако светится душа.

      Когдатошний гуляка,

      шут и плут,

      я заперся в уюте заточения,

      брожение души и мысли блуд —

      достаточные сердцу приключения.

      Хотя судьба, забывши кнут,

      исправно пряники печет нам,

      я в день по нескольку минут

      страх ощущаю безотчетный.

      Не муравьем, а стрекозой

      мой век я жил

      и крепко грешен,

      а виноградною лозой

      бывал и порот, и утешен.

      В этой жизни мелькнувшей земной —

      отживал я ее на износ —

      было столько понюхано мной,

      что угрюмо понурился нос.

      Весь век я наглое бесстыдство

      являл, не зная утомления,

      и утолялось любопытство,

      неся печаль от утоления.

      Мое лицо слегка порочно,

      что для мужчины – не позор,

      а просто в облик въелся прочно

      моих наклонностей узор.

      Из воздуха себе я создал почву,

      на ней вершу посильные труды,

      возделываю воздух даже ночью,

      а ем – материальные плоды.

      Лукав, охотно лгу, подолгу сплю,

      и прочими грехами я типичен,

      а все же не курю я коноплю,

      и все же я к мужчинам безразличен.

      Не трусь я в несчетной толпе

      несчастных, за фартом снующих,

      а еду по жизни в купе

      для злостно курящих и пьющих.

      Все вышли в евреи и ныне

      в буфетах сидят и в кино,

      а я до сих пор по пустыне

      плетусь, попивая вино.

      Тих и ровен

      мой сумрак осенний,

      дух покоя любовью надышан,

      мелкий дрязг мировых потрясений

      в нашем доме почти что не слышен.

      Хотя люблю гулящих женщин,

      но человек я не пропащий,

      и стал я пить гораздо меньше,

      поскольку пью намного чаще.

      Я душу с разумением гублю,

      надеясь до конца не погубить,

      поскольку

Скачать книгу