LITMIR.BIZ

      И много раз бывал родителями

      Застигнут в этот миг случайно,

      Любая тварь после соития,

      По Аристотелю, печальна.

      Так, насладившись в одиночестве

      Мятежной плотию своей,

      Я понимал, какой порочный я,

      Пропащий рукоблудодей.

      И, чтоб скорей из мозга стерлися

      Похабные галлюцинации,

      В сознанье собственной греховности

      Я за портвейном шел «13-м».

      От ощущенья безвозвратной

      Развратной гибели моей

      Меня, как добрый терминатор,

      Спасал «13-й портвейн».

      Тогда я не был суеверен,

      Агностик, троечник и пьяница,

      И мог «13-й портвейн»

      Бесстрашно пить даже по пятницам.

      Еще не очень разбирался я,

      Кто там татарин, кто еврей,

      Кто представитель братской нации,

      А кто враждебных нам кровей,

      Но знал – «13-й портвейн» —

      Гармония цены и качества.

      Его мы пили пионерами

      В те непростые времена,

      Когда ни штопора-то не было,

      Ни закуси, ни стакана.

      Его открыть гвоздем железным

      Любая школьница могла.

      Он шел из банки майонезной,

      А еще лучше из горла (вариант «со ствола»).

      В подъездах без замков, без кодовых,

      На стройплощадках без охраны

      Его глотали, словно воду мы,

      Не разливая по стаканам.

      А времена были спокойные,

      Менты еще без автоматов,

      Кругом явления застойные,

      Везде уборные бесплатные.

      Террор случался только в Чили,

      Где был у власти Пиночет.

      Тогда в сортирах не мочили,

      Как обещал нам президент.

      Там только пили и дрочили,

      Ну и еще один момент…

      А если вру насчет сортиров,

      Пусть подтвердит Тимур Кибиров.

      Там загородочки фанерные

      Скрывали крошечные кельи,

      Там поцелуи мои первые

      Пахли «13-м портвейном».

      Вот унитаз журчит нам ласково,

      С бутылкой рядом я стою…

      Так море, бабы и шампанское

      Ворвались властно в жизнь мою.

      И только горлышки зеленые

      В моем качаются мозгу,

      И очи синие, бездонные…

      Пиздец, я больше не могу.

      P.S. В городском саду цветет акация,

      Снова стать березкой хочет пень.

      Ты ж меня сгубил навек, «13-й»,

      Отроческий, сладкий мой портвейн.