LITMIR.BIZ

Скачать книгу

сроков и даже досрочным освобождением.

      Зюкина громко аплодирует.

      ШКОЛЬНИКОВ. А теперь, если вопросов больше нет, давайте попьем чаю и приступим. Выпустить хороший спектакль к открытию третьей городской олимпиады искусств – в этом все мы должны быть заинтересованы.

      ЗЮКИНА. Петр Федорович, а вы что с этого будете иметь?

      ШКОЛЬНИКОВ. Я? Да ничего. Для меня это – отдых. После службы у нас кто в карты, кто (щелкает по горлу), а я вот с вами… (Разливает чай в кружки.)

      Тотчас же, по неистребимой лагерной привычке, перед ним выстраивается очередь.

      ЗЮКИНА. Ну разве так это делается? Зона! А на раздаче опер! К столу, коллеги, прошу к столу! (Рассаживает всех за столом, берет у Школьникова кружки, ставит перед участниками спектакля. Школьникову.) Вот как нужно в хорошем доме! А на мне будет крахмальный фартучек и кокошничек. Угощайтесь, гости дорогие: вот сахар… (С удивлением смотрит на пустой кулек.)

      ШКОЛЬНИКОВ. Я же вроде брал… полкило.

      СПИВАК. Это я, простите великодушно. Понервничал. А когда я нервничаю… Дурная привычка, незаметно и сгрыз.

      ЗЮКИНА. Полкило.

      ШКОЛЬНИКОВ. Ничего, попьем с сушками…

      Участники спектакля берут сушки, стараясь сохранять деликатность.

      СПИВАК. Мне хотелось бы кое-что прояснить до конца. Мы берем «Без вины виноватые». Почему? Как, по-вашему, Николай Евдокимович?

      ЖУК. А больше нечего. Усе усё поставили. Все всё. В каждом лаготделении театр, да городской для вольняшек. По пятьдесят премьер в год. За что ни хватись, ан уже поставили. (Показывает на афиши.)

      СПИВАК. Да, когда-нибудь искусствоведы назовут наше время расцветом театрального искусства. А вы что скажете, Иван Тихонович, про пьесу?

      БОНДАРЬ. Хорошо разойдется. То, что нам надо.

      СПИВАК. Профессиональный подход. Петр Федорович?

      ШКОЛЬНИКОВ. Я же сам предложил эту пьесу. В Москве перед войной шел спектакль. Я ходил на него восемь раз. Забьюсь на галерку и плачу, честное слово, платок мокрый. Кручинину там играла поразительная актриса, в Москве ее до этого почти никто и не знал. Лариса Юрьевна…

      ЗЮКИНА. Тоже Лариса Юрьевна?

      ШКОЛЬНИКОВ. Тоже? (Мельком взглянул на Фролову.) А, да. Лариса Юрьевна Рейн. Ей не было и тридцати, но Кручинина у нее была… вот уж веришь, что купец Мухобоев мог запить от восторга с первого акта!.. Ее мало где видели. После спектакля ее ждал черный «зис», она садилась и уезжала. У моего отчима был такой же «зис»…

      ЗЮКИНА. У отчима?

      ШКОЛЬНИКОВ. Да, мать развелась с отцом очень давно. Вот тогда, после одного из спектаклей, я и понял, что стану актером.

      ЗЮКИНА. Почему же не стали?

      ШКОЛЬНИКОВ. Так вышло.

      СПИВАК. Спасибо за откровенность, но ответа я не получил. Попробую объяснить, почему мы берем Островского. Как это понимаю я. Роли у всех есть? Читаем. По очереди. С любого места, неважно – начало, конец. Не играем, просто читаем. Задание понятно? (Фроловой.) Вы пока отдыхайте. Начали. Серафима Андреевна.

      ЗЮКИНА. «Ну, уж и бесподобное!.. Нет, вот я вчера

Скачать книгу