LITMIR.BIZ

Скачать книгу

не пришлось пить. Сосед с тщанием провизора заполнил оба стакана, произвёл как бы чоканье ими, не вызвав даже и пластмассовых звуков, и поднеся сосуды к углам рта, опрокинул жидкости в глотку. В бутылке не осталось ни капли. Что означал этот церемониал, Ковригину открыто не было. Но действие очевидно подходило и к словам – «выпить залпом». И сейчас же в руках попутчика возник пакет с пирожками несомненно домашней выпечки. Стало быть, и не совсем плохой вышла у мантуровского лесопила поездка в Калугу. Начинкой пирогов были яблоки, капуста и рис с порубленными варёными яйцами. Пироги также не были предложены Ковригину. Но возбудили в нём, накормленном сретенской «Кружкой», совершенно не предусмотренный им, да и обидно-вредный к вечеру аппетит. Странный какой-то попался Ковригину попутчик. Будто немец. Или хуже того – француз. А ведь вначале пути вполне внятно, с оканьем даже, сообщил о леспромхозе в Мантурове и калужских родственниках. «Придётся тащиться в вагон-ресторан, – погрустнел Ковригин. – И надо валить из купе. А то последуют сейчас откровения. Или жалобы. Сиди, выслушивай и кивай. Ну уж, дудки!»

      Но нет. Не последовали ни исповеди, ни жалобы турка. Или француза.

      Лесной человек доел пирожки, вытер пальцы о штанины (а ведь полотенце висело за спиной), не раздеваясь улегся на одеяле лицом к стене и затих. Правда, перед тем произнес слова.

      – Организм склонен к произведению ветров. Ничего поделать с ним, сволочью, не могу. А потому заранее прошу пардону.

      Потом добавил, будто бы после сложных раздумий:

      – Чтоб и вам хотелось!

      Вот тогда он повернулся к стене и затих.

      Чтоб чего хотелось? Ковригин был намерен, и словно бы в нетерпении, переспросить добропожелателя, чтоб чего хотелось, производить ветры, что ли, да ещё и со звуками, что ли? Или имелось в виду иное?

      «А впрочем, я напрасно дуюсь на него и напрасно отношусь к нему с высокомерием, – подумал Ковригин. – Хуже было бы, если бы он предложил мне стакан, а потом достал бы из портфеля варёную курицу и отломал собутыльнику жирнющую ножку. Нет, он взял и избавил меня от банального дорожного питья и слезливого разговора – в нём он, видимо, и не нуждался. А главное – он наказал мне жить желаниями и сумел вызвать одно из них».

      Желание это становилось острожущим, сопротивляться ему не было резону, и Ковригин отправился в вагон-ресторан.

      В своих путешествиях и деловых журналистских поездках Ковригин предпочитал железную дорогу. Не из боязни летать, боязни не было, в далекие места добирался именно Пятым океаном, но из-за того, что с самолетами была связана суета, спешка, нервная беготня, необязательность служб и погоды, а передвижение в поездах выходило степенным, успокоительным для Ковригина, исторгающим его из рутинной маеты быта. Хлопоты и сплетения будничных обстоятельств отлетали и застывали за пределами свободного движения. Неспешка ни от кого и ни от чего независимой лени особенно хороша была для Ковригина за столиками ресторанных вагонов. Торопить

Скачать книгу