Черная обезьяна - Захар Прилепин

Скачать книгу

западет в память и лежит там, ненужная.

      Шарова я тоже так запомнил: вот он зашел в толпу и вот он ушел. И больше не вернулся на соседнюю улицу. А чего, там мачеха, зачем ему. Она, по-моему, еще раз замуж вышла, хотя не уверен.

      Потом я увидел его в новостном выпуске, он располагался за самым длинным государственным столом, и почти во главе его.

      Можно вложить смысл в нашу встречу на линейке – но его там нет.

      Неудачно покосив от армии в психушке, а после еще и отслужив, я вернулся домой.

      Немного поучился в разных местах, влюбился, женился, родил двоих детей, однажды ночью сел за стол и аккуратными буковками набрал страницу текста.

      Утром перечитал и не огорчился.

      За три года я написал три политических романа: «Листопад», «Спад», «Сад», – ожидался четвертый, и я спускался в него, как в скважину. Первые три Шарову понравились, мне передавали, даже Слатитцев как-то об этом обмолвился, пытаясь нарисовать хотя бы одной стороной лица улыбку, но получилась почти уже судорога.

      У Шарова-политика была одна странность, на которую мало кто обращал внимание: он не только не имел друзей, но никогда не пытался создать свою, как это называют, команду. В какие высокие коридоры он ни попадал бы, за ним не тянулись знакомые со времен обучения и службы.

      Кажется, ему нравилась эта его самодостаточность, эта, в некотором смысле, о да, завершенность.

      Шаров был уверен: достаточно и того, что его собственными поступками движет близкая к идеальной целесообразность.

      Целесообразность заключалась в том, что он стремился добиться наилучшего результата с имеющимися средствами и с наличным человеческим материалом. То, что это был далеко не самый лучший, а, напротив, просто чудовищный человеческий материал – и власть составляли люди пошлые и неумные, – ничего не меняло.

      Шаров относился к себе с уважением, это было заметно; а если нет и не может быть людей, достойных уважения в той же степени, какая, в конце концов, разница, с кем работать?

      В верхах давно уже никого и ничего не могло удивить. Шаров мог знать о том, что министр образования нездоров психически, министр внутренних дел причастен к торговле человеческими органами, а министр финансов на личном автотранспорте задавил насмерть женщину, – и не сделать ни малейшего движения во имя наказания этих людей.

      Это было нецелесообразным и, более того, не имело хоть сколько-нибудь серьезного значения.

      …Обо всем этом я привычно и без малейшего раздражения подумал, сдувая щеку, прибирая язык и возвращая глаза на место. Едва лицо стало нормальным, думать о Шарове сразу расхотелось.

      Объяснение собственно природой человека любых, в том числе несколько выдающихся за пределы допустимого, поступков нашей неплеменной аристократии давно так или иначе устраивало всех – или почти всех.

      Я, наконец, снял свои оранжевые носки.

      Алька все время смеялась над цветом моих носков. Ничего смешного.

      Запинал их поглубже под стол. Если не запинать – завтра будут

Скачать книгу