От 7 до 70 - Геннадий Александрович Разумов

Скачать книгу

камень – "сверкач", черный жестяной пистолет и осовиахимовский значок.

      Нас было трое мальчишек, живших поблизости. Из всех я, пожалуй, был главным "утопистом". Когда мы уставали от наших бурных вечерних игр и, набегавшись, устраивались на корточках у забора, удобно прислонившись к нему спиной, я начинал плести небылицы, полные драматизма и фантастики.

      Я так увлекался, что забывал о присутствии слушателей. Воображение рисовало удивительные картины, в которых мои обширные познания в геологии, ботанике, спелеологии причудливым образом смешивались с разными сюжетами известных мне сказок и историй. Стараниями моих интеллигентных родителей я был начинанным ребенком, хотя читать еще не умел.

      Я видел себя впереди разведывательного отряда, который после долгих поисков нашел потайной лаз в малиннике. Пробравшись сквозь кусты, мы обнаруживали таинственный люк, открывали его и начинали спускаться по крутой каменной лестнице в подземелье. Конечно, я шел впереди. В одной руке у меня был яркий электрический фонарь, как у шахтеров, в другой – длинноствольная скорострельная винтовка. Спустившись по лестнице, мы попадали в начало длинного узкого хода, который как раз и вел Туда. Мы долго шли по скользской бугристой дороге, делали зарубки на мокрых замшелых стенах, с трудом преодолевали крутые подьемы и спуски. И вдруг мы оказывались в большой мрачной пещере. В одном из ее углов была дверь, закрытая занавесом с нарисованным очагом. Конечно, таким, как в доме папы Карло. Я смело шагал вперед, схватывал занавес обеими руками и тянул его на себя. Матерчатый очаг трещал и лопался. А сверху вдруг раздавалось приглушенное злобное рычание. Прямо на меня ползла страшная крыса Шушара.

      Обычно в подобных этому местах мое воображение сбавляло ход, буксовало и где-то глубоко в подсознании срабатывали чуткие, но крепкие стражники – тормоза. Я замолкал.

      ЦИКЛОПИЧЕСКИЕ ВЫРАЗИТЕЛИ СТАЛИНСКОЙ ЭПОХИ

      В другой раз я оказывался командиром стратостата, покоряющего необьятные высоты голубого океана. На мне был круглый гермошлем с надписью «СССР», точно такой, как у тех «сталинских соколов», которые в то время почти каждый день сверкали белозубыми улыбками на первых страницах всех советских газет и журналов. После благополучного перелета через Зеленый забор мы на огромных золотистых шелковых парашютах смело прыгали вниз и опускались на землю там, где это было нужно.

      Иногда стратостат замещался самым большим в мире восьмимоторным самолетом АНТ-20 "Максим Горький", который тогда делал показательно-экскурсионные полеты над Москвой. Моя мама, работавшая в те годы в ЦАГИ (Центральный Аэро-Гидродинамический Институт), тоже была награждена билетом на один из таких полетов. И надо же было такому случиться, что именно в тот день я заболел ветрянкой, и ей пришлось сдать билет обратно в Профком.

      – Мой сын меня спас, – говорила она позже.

      Как раз тот полет был для "Максима Горького" последним – столкнувшись с другим самолетом, он потерял управление, упал и разбился, унеся жизни восьмидесяти пассажиров.

      «Максим Горький» был не единственным гигантом-выразителем

Скачать книгу