LITMIR.BIZ

      Смелый?.. Нет, Журка не отличался среди витязей смелостью. Скорее, наоборот. Правда, про это «наоборот» никто не знал. Только Ромке он признался однажды, что «жутковато» чувствует себя вечером в коридоре, когда перегорает лампочка или если мама с папой ушли в кино на последний сеанс, а за окнами скребется, как нечистая сила, ветер… Но Ромка – это другое дело. Он все понимал и тоже ничего не скрывал от Журки. Только говорил, вздыхая: «Надо нам себя перебарывать…»

      Но Журка не умел бороться со страхом, и потому произошел тот постыдный случай в походе.

      Ночь стояла пасмурная, кое-где под тучами загорались отблески молний. Страшновато было даже у палаток, хотя рядом находились Лидия Сергеевна и ее муж Валерий Михайлович. А Журке выпало по жребию стоять в карауле у дальней границы походного лагеря. Ему вручили пневматическую винтовку без пуль и велели стрелять вхолостую, если появится что-нибудь подозрительное. Отвели его на место и оставили одного.

      И сразу стало тихо-тихо. Все голоса почему-то угасли и отблески костра пропали во мраке. Журка стоял, обмирая и не двигаясь. Наверно, сто часов стоял. И были только тишина и редкие зарницы… Может, ребята незаметно свернули лагерь и ушли, позабыв про Журку? Или вообще уже никого нет на свете, и он один здесь на тысячу верст в округе?

      Нет, кажется, не один… Нет-нет! Потому что вон там в траве кто-то зашевелился. Тихо задышал… Мамочка, кто это? Бандиты и грабители? Шпионы? Или вообще что-то мохнатое и непонятное? Выстрелить?

      Но тогда оно – это что-то мохнатое и непонятное – сразу заметит Журку и накинется! Замереть? Но оно все ближе… Журка, не дыша, сделал шаг назад, еще шаг, еще… И побежал!

      И почти сразу наткнулся на Лидию Сергеевну. Вскрикнул. Она спросила веселым шепотом:

      – Журкин, ты что?

      Он вцепился в нее левой рукой (правой держал винтовку) и, вздрагивая, пробормотал:

      – Там кто-то шевелится… в траве…

      – Где? Ну-ка пойдем.

      С Лидией Сергеевной было не страшно. Они прошли вперед, к самой дороге, обшарили кусты.

      – Ветерок в траве пошевелился, – сказала Лидия Сергеевна. – Все в порядке.

      Тогда Журка ужаснулся тому, что сделал. Сел в траву, положил винтовку, обнял себя за ноги и негромко заревел. Не стесняясь. Потому что все равно с ним было кончено. Если человек струсил и позорно сбежал с поста, что он за человек? Лидия Сергеевна села рядом.

      – Юрик… Журавлик, перестань. Ты же часовой.

      – Ну какой я часовой, что вы говорите, – с отчаянием сказал Журка. – Я трус.

      Теплые слезы падали ему на колени и щекочущими струйками бежали в сапоги. Журка вытирал их со щек ладонями и галстуком – еще новеньким, но уже слегка прожженным сегодня у костра. Ну и пусть! Галстук все равно отберут за трусость. И правильно сделают.

      – Вовсе ты не трус, – возразила Лидия

Скачать книгу