ТОП просматриваемых книг сайта:
Героическая эпоха Добровольческой армии 1917—1918 гг.. Борис Алексеевич Суворин
Читать онлайн.Название Героическая эпоха Добровольческой армии 1917—1918 гг.
Год выпуска 1922
isbn 978-5-4484-8084-3
Автор произведения Борис Алексеевич Суворин
Жанр Биографии и Мемуары
Серия Окаянные дни (Вече)
Издательство ВЕЧЕ
Мы уже проехали почти все опасные места. Оставалась узловая станция Лиски. Следующая станция некоторого значения Чертково, как известно было мне, была в руках казаков. Между ними было нечто вроде нейтральной зоны. Мой комиссар об этом ничего не знал и твердо был уверен, что и Ростов и Новочеркасск уже находятся в руках большевиков. Я не разубеждал его в этом заблуждении.
И вот не доезжая Лиски, Кн. О. предложил мне сыграть с ним и с Гр. Г. в бридж. Наш комиссар просил разрешения посмотреть на игру. Мы конечно согласились. Мои партнеры были предупреждены, что моя фамилия вовсе не Суворин, а Мякин, и мы сели играть.
Это был мой второй бридж с большевиками. О. вел счет, и после первого робера выяснилось, что я выиграл.
«О. проиграл А., – заявил он. – Г. проиграл, а Суворин выиграл…» – и он остановился.
«Одиннадцать», – пришлось мне сказать, и я не помню, прибавил ли я ему несколько пожеланий.
Мой комиссар обвел всех удивленными глазами и вышел. Думать оставалось очень мало времени. Мы подходили к Лискам, как и все станции, запруженной «усталыми» солдатами, которые теперь четыре года борются с «контрреволюцией» под флагом Бронштейна. Надо было принимать какое-нибудь решение. Я решился взять быка за рога и подошел к моему комиссару.
«Да, действительно я Суворин, – сказал я ему, – но прошу вас меня не выдавать».
На чем я основывал свою просьбу, я не знал, я говорил о том, что я даром не дамся, что вообще не нужно выдавать людей, вообще что-то говорил несуразное.
«Но ведь писали, что вы арестованы», – сказал он мне несколько растерянный.
«Мало ли что пишут в газетах, – ответил я. – Но я прошу вас меня не выдавать».
Он вдруг завернулся в тогу благородства и весьма высокомерно заявил мне, что хотя я его политический враг, но он никогда не занимался доносами и т. д.
В это время мы подъезжали к Лискам. Я ушел в свое купе, обдумывая свое дурацкое положение, в которое поставил меня О. Комиссар ушел на станцию. Я не помню, сколько времени стояли мы в Лисках, но знаю, что эта остановка была для меня ужасно тяжелая. Быть в нескольких часах от «пределов досягаемости» и вдруг из за какого-то бриджа рисковать жизнью. У О. была старая польская водка, и мы с помощью закуски нашей «petitealliee» стали ее уничтожать. Но вот вдруг явился комиссар с бутылкой молока и бубликами. Мы не сразу поверили ему, но тут прозвучали звонки и мы тронулись.
Мы стали чествовать нашего комиссара. Чувство прошедшей опасности подняло настроение, и наперебой старались мы напоить большевика. Это было не трудно. Он был из слабеньких еврейчиков, а «старая водка» О. была очень жестокая. Вскоре мы уложили его спать и, выпив несколько стаканов за мое избавление от опасности, поругав О. за его ненужную откровенность, мы тоже отошли ко сну.
Рано утром мы были в Черткове.