Где-то гремит война - Виктор Астафьев Русская классика (АСТ)

Скачать книгу

Ильке почему-то думалось: жалко Исусику денег, оттого он и трещит.

      Трифон Летяга, поддевая пальцем тушеное мясо из банки, говорил братанам:

      – Я за что вас уважаю? За трудолюбие!..

      Сковородник, отворив рот, с любовью глядел на Трифона, на дядю Романа, на Дерикрупа, который уже перешел с табачной темы на искусство и стучал себя в грудь кулаком:

      – Я люблю народ? Люблю! Я хохол? Хохол! Я добьюсь своего! О-о, я сыграю свою роль! Скажете, нет?

      – Конечно, конечно, Гриша, – соглашался особенно добрый сейчас Сковородник. Илька только теперь и узнал, что у Дерикрупа есть имя.

      Сплавщики пили, уже не закусывая. Ильке становилось жутко. Весь начальный порядок пошел насмарку. Всяк наливал себе и говорили все разом. Ильку тискали, как мячик, роняли на него слезы. Сковородник шлепал мокрой губой и рыдал, целуя его.

      – Сирота ты несчастная… От многолюдствия все это, от многолюдствия! – неожиданно рявкнул он и стукнул кулаком по бревну.

      Трифон Летяга, обнимая Ильку, грозился:

      – За что парня били? За что пообидели? У-ух, я бы этого твоего отца…

      – Я вижу все насквозь, все тонкости их знаю, и вот зачем я нынче не играю! – гремел трагическим голосом Дерикруп.

      Ошалевший мальчишка переходил из рук в руки, будто кукла. Братан Гаврила настойчиво совал ему в руку кружку с водкой:

      – Выпей, парень, выпей за свою и за нашу жизню…

      И все закричали:

      – Выпей, Илюха, выпей! Ты тоже рабочий! Наша косточка! Пей!

      Илька хватил глоток и очумело вытаращил глаза.

      – Давай, давай! – научали сплавщики, но тут кто-то запел песню, и про Ильку разом забыли.

      Он отскочил в сторону и хотел выплеснуть водку в реку, однако не решился. Хоть она и зелье, эта водка, а все же денег стоит. Илька отыскал старую банку, в которую накопал червей, да не успел ими воспользоваться, и осторожно вылил в нее водку. Кружку он незаметно поставил в круг.

      Сначала недружно и врозь тянули сплавщики, потом распелись. И над притихшей рекой, между темнеющими берегами понеслась песня про чайку:

      Не вейтеся, чайки, над морем,

      Вам негде, бедняжечкам, сесть.

      Слетайте в Сибирь – край далекий,

      Снесите печальную весть…

      И страшные пьяные мужики, грубые, чужие, разом сделались ближе, понятней.

      Дядя Роман, Красное Солнышко, – поет, а по лицу его катятся крупные слезы. Рот его беззубый кривится, дрожит. И чудится Ильке, что этот никогда не унывающий бродяга устал и хочется ему тепла и покоя. Может быть, вспомнился старику молодой парень, который шагал по деревне и вызывающе напевал:

      Я гуляю по ночам,

      Не уважу богачам!

      Я любому богачу

      Р-рыло набок сворочу!

      – «Ах ты, дядя Роман, дядя Роман, почто же ты так-то?» – Ильке всех жалко.

      А песня про чайку вздымается все выше и выше. Чайки в этих местах не гнездились и пролетали где-то стороной. Илька никогда не видел чаек. Но раз про эту птицу сложили такую песню, значит, птица

Скачать книгу