Простая сложная игра глазами профессионала - Гаджи Гаджиев

Скачать книгу

из тренда, ведь великая бразильская сборная еще в 1958 году потрясла всех на чемпионате мира в Швеции схемой 4–2–4. Причем прогрессивность новой расстановки первой испытала на себе сборная СССР.

      Однако нет, 4–2–4 к началу 60-х еще не завоевали планету, и мы в своей далекой провинции играли так, как давно привыкли. А я, разумеется, не был провидцем.

      Чемпионат мира 1958 года вообще дошел до меня в достаточно смутных образах, в частности, через журнал «Спортивные игры». Основные новости мы получали тогда через газеты и радио (сейчас этот режим назвали бы офлайном). Знали главное: кто с кем, когда и как. Знали, что сборная СССР проиграла в группе бразильцам со счетом 0:2, а наш защитник Борис Кузнецов горько плакал в раздевалке, потому что человек с загадочным именем Гарринча просто уничтожил его на фланге. Этот факт, помню, меня очень впечатлил.

      А вот в 1960 году, когда наши выиграли Кубок Европы, я был уже ближе к первоисточникам: можно было слушать репортажи по радио. Прекрасно помню, например, как Николай Николаевич Озеров расцветил эмоциями победный гол Виктора Понедельника в ворота сборной Югославии в финальном матче. Кстати, сборная СССР тоже ведь играла тогда в расстановке 3–2–5, несмотря на то, что после революционного чемпионата мира прошло целых два года. Состав команды отпечатался в памяти как фотография: Яшин, Чохели, Масленкин, Крутиков, Войнов, Нетто, Метревели, Иванов, Понедельник, Бубукин, Месхи…

* * *

      Взрослых я стал тренировать года с 1967-го или с 1968-го, уже будучи студентом-заочником Ленинградского института физкультуры имени Лесгафта. Решил поступать туда, потому что ленинградская кафедра футбола в то время представлялась самой сильной в Советском Союзе. Там работали такие знаменитости, как Николай Люкшинов и Юрий Морозов. На очное отделение, кстати, не прошел по той же причине, по которой не задалась карьера футболиста, – зрение. Причем тут зрение, не понимаю и по сей день. Физические нагрузки? Но и до, и после, уже в профессиональном футболе, нагрузки были много выше, чем в институте. А что поделать? Уехал домой и взамен очной учебы приобрел ценный опыт работы с детьми и взрослыми любителями.

      Это было в 1965-м, а годом раньше с первой попытки я вообще никуда поступить не смог, потому что документы пропали. Поехал в Ленинград полный энтузиазма и самых радужных надежд, а тут на тебе – все мои бумажки в один прекрасный момент исчезли. Украли их, скорее всего, и это была самая настоящая трагедия. А пока в Дагестане делали дубликаты, время ушло, сроки приема документов истекли.

      Возвращаться домой с таким камнем на душе было очень стыдно. Невозможно. Поехал покорять мир, называется, и посеял бумаги, джигит…

      Именно чувство стыда заставило остаться в Ленинграде. Целый год проработал на деревообрабатывающем заводе поддонщиком. Ставишь на основу четыре рейки, заполняешь пространство между ними досками, станком скрепляешь – получается поддон под паркетную доску.

      Работал, играл за различные любительские команды. Кто приглашал – за того и бегал. Сил было через край, хоть пять игр в

Скачать книгу