Скачать книгу

ни есть… – сказал хозяин на прощание.

      В кулаке его была зажата сарацинская ногата – большая ценность, возместившая расходы на прокорм малого дитяти. Она же будто черту подвела: теперь они друг другу никто. Дубояр понимал: как начало дороги подверженца осталось ему неведомым, так и дальнейший путь уходит в туман. Что пожелать тому, кто был и остался здесь чужим и ненужным? Каких чуров к нему призывать? Пусть уж князь решает. Он клюками волховскими[8], говорят, владеет, ему виднее…

      Мальчик не плакал, расставаясь с домом. Молчаливый бородатый Думарь был ему лишь немного более чужой, чем хозяева, при которых он начал ходить и говорить, – добрых слов он от них слышал мало. Скорее его забавляло необычное приключение – выбраться наконец из опостылевшей избы, увидеть зиму… Это была первая зима и первый снег, на который он смотрел хоть сколько-то осознанно.

      И на коне он очутился уж точно впервые в жизни.

      Держа закутанного мальца перед собой, Думарь тронулся в путь. Ехали долго – уже совсем стемнело, вышла луна, залив серебром полотно реки и заснеженные откосы берега. Мальчик порой что-то лепетал, то засыпал, то просыпался, раз принялся плакать и вертеться – тогда Думарь негромко запел старую песню, невыразительно, будто самому себе.

      Дремлет ворон на горах,

      Дремлет черный на скалах.

      Зимней ночью темной,

      Зимней ночью темной…

      Не сыскать ему поесть,

      Чем питаться, не сыскать,

      Зимней ночью темной…

      Прежде жил он пожирней,

      Прежде жил повеселей,

      Зимней ночью темной…

      Вот выглядывает он,

      Клюв высовывает он

      Зимней ночью темной…

      Крумми сваф и клеттагья,

      Кальдри ветрарнотту а…

      Убаюканный непривычным звучанием незнакомых варяжских слов, мальчик затих, повозился и опять заснул.

      Во сне не заметил, как они покинули наезженную тропу по руслу реки и вступили в лес. Здесь конь пошел шагом, угадывая под снегом знакомую тропу между деревьями. Конь и всадник были здесь всего два дня назад, засветло, и теперь двигались по собственным следам.

      Наконец, уже глухой ночью, следы привели их на широкую поляну меж старых сосен. Летом здесь был пустырь, усеянный рыжей хвоей и кое-где поросший вереском, теперь же снеговое полотно пятнали заячьи и птичьи следы, упавшие тонкие ветки, шишки, чешуйки сосновой коры. На краю поляны, под протянутыми на волю ветвями сосны, стояла изба. Перед дверью снег был расчищен и утоптан, тропа оттуда вела к дровянику под навесом, другая – через чащу к реке. Возле избы высилась клеть поставная – избушка на бревенчатых подпорках выше человеческого роста, чтобы до припасов не добрался зверь.

      Возле двери Думарь спешился и постучал.

      – Кто там? – довольно быстро донеслось в ответ. – Дух нечистый, зверь лесной, человек живой?

      – Виданка, это я, Думарь, – по-славянски, как и спросили, ответил варяг. – Привез, об чем уговорились.

      Дверь

Скачать книгу


<p>8</p>

Клюки волховские – хитрости, приемы колдовства.