ТОП просматриваемых книг сайта:
.
Читать онлайн.
Так или иначе, а зерно следовало из крестьян выбить. А поскольку добром они его сдавать не хотели, Светиславу было совершенно ясно, как следует поступать.
Он страдал от этой не покидавшей его мысли и от прилипчивой болезни, и потому, стоило ему войти в дом, обозначенный в списке, ощутить сытый, теплый дух молочной сыворотки, Светислав моментально впадал в бешенство. В то время как люди (настоящие люди, думал он, больные, голодные и израненные – а среди них на первом месте он непременно видел лично себя) мучаются и гибнут в борьбе за лучшую жизнь человечества, за их лучшую жизнь, они здесь варят яйца и ждут возвращения из эмиграции короля!
Он с яростью заставлял домашнюю челядь перекапывать двор, конюшню, вскрывать подполы… Если вдруг что-то нащупывал и, чаще всего, если обнаруживал тайник – задыхаясь, истерически крыл их матом в бога, в душу мать! Хозяина же в кустах – а иной раз и на глазах домочадцев – избивал до изнеможения. Закончив экзекуцию, он частенько задумывался над тем, что вот этот мужик так ничем и не проникся, несмотря на то, что сам Светислав просто сходил на нет после этого избиения. Тогда он ощущал себя бесконечно виноватым и до глубины души больным и несчастным, отчего еще больше злился и ненавидел этого крестьянина еще сильнее.
По сути, он ненавидел всю деревенщину мира. Все они – кровопийцы, кулаки и враги народа! И даже если пока нет – то будут! Иной раз он готов был пристрелить на месте такого. И это, уговаривал он себя, вовсе не было бы грешно – напротив!
В таких случаях он приказывал милиционеру запереть конкретную деревенщину в помещении сельского совета, а сам переходил к следующему хозяйству.
Однажды вечером в валашском селе Багреница, с яростью набив арестованными несколько комнат в сельсовете, а затем опустошив их, отправив толпы арестованных для дальнейшего решения их судьбы в город, Светислав неожиданно окончательно занемог. Окно, в которое он в тот вечер уставился, внезапно принялось плавно кружиться, и, пока он судорожно пытался предотвратить вращение деревянного переплета в рамках прямоугольного оконного проема, окружающий его мир сжался до размеров детского кулачка. Так Светислав потерял себя в неотчетливом гуле и неясной голубизне. Теряя сознание, он неслышно свалился на земляной пол.
После этого Светислав четыре дня провел в горячке в доме местного влаха-коммуниста.
Он будто сидел в кресле-качалке, колыхаясь между полуявью и полусном, чередуя ощущения болящего до стона тела и приятного облегчения вытянувшегося в покое скелета, между жуткой лихорадкой, явившейся результатом вроде бы несуществующего сквозняка, и потным жаром,