LITMIR.BIZ

      Представьте себе ситуацию. Минус двадцать градусов мороза, ты идёшь, с ног до головы увешанная пакетами из продуктового, где случайно купленный лишний кусок курицы неудобно торчит из твоей сумки и рискует не добраться до кухни. Ты же пять минут как замужем, не умеешь готовить, да и времени у тебя на это нет, но ты отчаянно делаешь вид, что с хозяйством отношения на «ты».

      На руках, разумеется, нет перчаток (ты же давно большая, мама не напоминает), мороз щиплет руки, щёки, нос и самоуверенность. Под ногами скользко, и ты очень быстро ими перебираешь в сторону дома, чувствуя себя грациозным пони, но по факту ты всего лишь двадцатипятилетняя дура, похожая на корову, которая забыла нормально одеться зимой, потому что уже или ещё «взрослая».

      Совершенно нет никакого желания останавливаться, ставить продукты на обледенелый асфальт и лезть окоченевшими руками в сумку за телефоном, который столь настойчиво звонит.

      Ты знаешь, что это она. И ты знаешь, что едва ты ответишь, она просто спросит: «Маш, ты где?!» Ей просто ну очень надо прямо сейчас, в эту секунду знать, где ты именно и что всё в порядке. Ответить надо. Меня приучили с детства не врать родителям. А не взять трубку, когда ты слышишь звонок – как будто соврать. Родители как-то сразу радикально дали понять, что бывает, если не брать трубку. И это совсем другая история.

      И вот ты ставишь сумки, достаёшь телефон, ворчишь в трубку, что всё хорошо, и обещаешь перезвонить. Потом, разумеется, вернувшись домой, ты отогреваешься, курица успешно добирается до кухни, рукам возвращается чувствительность, а вот сердцу не совсем, так как перезвонить маме ты забываешь. Дети из благополучных семей, как правило, забывают, потому что привыкли к тому, что всё всегда хорошо. Вспоминаешь в ночи: «Ой, мам, прости, я же давно дома…» – «Да я так и поняла, всё хорошо? Ну, спокойной ночи, целую».

      Они, мамы, всегда всё понимают. И целуют.