LITMIR.BIZ

Скачать книгу

что ударит офицер! Он – чернобородый, толстый, пальцы у него в шерсти, а на носу – черные очки, точно – безглазый. Кричал, топал ногами! В тюрьме сгною, говорит! А меня никогда не били, ни отец, ни мать, я – один сын, они меня любили.

      Он закрыл на миг глаза, сжал губы, быстрым жестом обеих рук взбил волосы на голове и, глядя на Павла покрасневшими глазами, сказал:

      – Если меня когда-нибудь ударят, я весь, как нож, воткнусь в человека, – зубами буду грызть, – пусть уж сразу добьют!

      – Тонкий ты, худенький! – воскликнула мать. – Куда тебе драться?

      – Буду! – тихо ответил Федя.

      Когда он ушел, мать сказала Павлу:

      – Этот раньше всех сломится!..

      Павел промолчал.

      Через несколько минут дверь в кухню медленно отворилась, вошел Рыбин.

      – Здравствуйте! – усмехаясь, молвил он. – Вот – опять я. Вчера привели, а сегодня – сам пришел! – Он сильно потряс руку Павла, взял мать за плечо и спросил:

      – Чаем напоишь?

      Павел молча рассматривал его смуглое широкое лицо в густой черной бороде и темные глаза. В спокойном взгляде светилось что-то значительное.

      Мать ушла в кухню ставить самовар. Рыбин сел, погладил бороду и, положив локти на стол, окинул Павла темным взглядом.

      – Так вот! – сказал он, как бы продолжая прорванный разговор. – Мне с тобой надо поговорить открыто. Я тебя долго оглядывал. Живем мы почти рядом; вижу – народу к тебе ходит много, а пьянства и безобразия нет. Это первое. Если люди не безобразят, они сразу заметны – что такое? Вот. Я сам глаза людям намял тем, что живу в стороне.

      Речь его лилась тяжело, но свободно, он гладил бороду черной рукою и пристально смотрел в лицо Павла.

      – Заговорили про тебя. Мои хозяева зовут еретиком – в церковь ты не ходишь. Я тоже не хожу. Потом явились листки эти. Это ты их придумал?

      – Я! – ответил Павел.

      – Уж и ты! – тревожно воскликнула мать, выглядывая из кухни. – Не один ты!

      Павел усмехнулся. Рыбин тоже.

      – Так! – сказал он.

      Мать громко потянула носом воздух и ушла, немного обиженная тем, что они не обратили внимания на ее слова.

      – Листки – это хорошо придумано. Они народ беспокоят. Девятнадцать было?

      – Да! – ответил Павел.

      – Значит, – всё я читал! Так. Есть в них непонятное, есть лишнее, ну, когда человек много говорит, ему слов с десяток и зря сказать приходится…

      Рыбин улыбнулся, – зубы у него были белые и крепкие.

      – Потом – обыск. Это меня расположило больше всего. И ты, и хохол, и Николай – все вы обнаружились…

      Не находя нужного слова, он замолчал, взглянул в окно, постукал пальцами по столу:

      – Обнаружили решение ваше. Дескать, ты, ваше благородие, делай свое дело, а мы будем делать – свое. Хохол тоже хороший парень. Иной раз слушаю я, как он на фабрике говорит, и думаю – этого не сомнешь, его только смерть одолеет. Жилистый человек! Ты мне, Павел, веришь?

      – Верю! – сказал Павел, кивнув головой.

      – Вот. Гляди – мне сорок лет, я вдвое старше тебя, в двадцать раз больше видел. В солдатах три года с лишком

Скачать книгу