LITMIR.BIZ

Скачать книгу

числом. В принципе это тоже может составлять повод для языковой игры. Четырехлетний мальчик, услышав от старших, что клоуны выступают в цирке, возмутился: «Как это – в цирке?! Будто в одном цирке! Надо говорить – в цирках!» Другой ребенок настаивал на употреблении формы множественного числа клубники: «Почему клубника? Смотри сколько, целый миллион штук, наверное» (пример Н.И. Лепской). А вот обыгрывание такого «обобщающего» единственного числа в юмористическом контексте. Речь идет о том, как группа советских туристов посещает ночной бар.

      «Смугленький официант принес меню.

      – Что-то сегодня ничего не хочется, – сразу выразил общее мнение старший, поспешно откладывая меню в сторону. Он сделал официанту знак, улыбнулся и объяснил: – К сожалению, бамбино, мы все за рулем…

      – Причем за одним, – добавил словоохотливый воронежец»

(М. Городинский. «Стриптиз»).

      Еще больше возможностей для языковой игры предоставляет грамматическая категория рода. Ее значение – тоже в определенном смысле условность, конвенция. Если в основе грамматической категории числа лежит реальная единственность или множественность предметов, то в глубине категории рода просматриваются половые различия, существующие между живыми организмами. Однако делением на мужской и женский пол можно объяснить в лучшем случае род слов типа читатель и читательница, герой и героиня, баран и овца и т. п. В остальных же случаях, при обозначении неодушевленных предметов, условность категории рода очевидна (почему океан мужского рода, река – женского, а море – среднего? И что это вообще за средний род – какому полу он соответствует?).

      Условность значения рода проявляется и в том, что многие слова испытывают колебания в своем роде. Кроме «почти узаконенных» или во всяком случае широко известных примеров типа туфля – туфель, тапочка – тапочек, рельс – рельса, фильм – фильма, овощ – овощь, кофе («он» и «оно»), домишко («он» и «оно»), тюль («он» и «она») и т. п., назовем здесь также довольно распространенные варианты облак, яблок, крокодила, тигра, оленя и т. п. В основном эти варианты свойственны диалектам и просторечию, но иногда по тем или иным причинам проникают и в литературные произведения, например:

      «И словно облак обволок

      Порядок строя мирового…»

(А. Белый. «Современникам»).

      «Ты ж не нашего саду яблок»

(Л. Леонов. «Соть»).

      «Ты краски созерцай

      И глину пальцем мучай!

      По лестнице взбегай

      На антресоль скрипучий»

(Д. Пригов. «Ты краски созерцай…»).

      В свое время строка из стихотворения В. Сидорова «Косматый облак надо мной кочует…» породила целую пародию А. Иванова, получившую широкую популярность. Стоит привести ее целиком:

      В худой котомк поклав ржаное хлебо,

      Я ухожу туда, где птичья звон.

      И вижу над собою синий небо,

      Косматый облак и высокий крон.

      Я дома здесь. Я здесь пришел не в гости.

      Снимаю кепк, одетый набекрень.

      Веселый птичк, помахивая хвостик,

      Высвистывает

Скачать книгу