Ненаглядные пособия (сборник) - Марина Тёмкина Новая поэзия (Новое литературное обозрение)

Скачать книгу

лечить

      одиночество, заполнять потери. Детям трудна эмиграция.

      Некому было тебе читать по-английски The Mother Goose,

      Vinnie the Pooh. Никто не умел. Обещав тебе

      путешествие в масштабе эпических героев

      в интерпретации модернизма – кем я была? безумной?

      Какое-то время, положим, было похоже на путешествие,

      семейный эпос обернулся гомерическим смехом,

      громким, гневным, искажённым гротеском испуганных лиц,

      дрожащих губ не в состоянии вести разговор о том,

      что случилось. Так много всего случилось. Я знаю,

      что случается, когда одинокая девочка становится матерью.

      У неё появляется компаньон, она заботится о нём

      изо всех сил и как можно лучше. Была ли та забота для тебя

      уж слишком или недостаточной, как жилось тебе

      в двух мирах, в двух климатических зонах,

      эмоционального холода и жары? Любовь требует денег,

      даже любовь, даже смерть, тебе известно

      это открытие. От чего нелегко исцелить, исцелиться.

      Суматоха отъезда не оставила времени

      попрощаться с городом, ни времени, ни желания.

      Сделаем это сейчас. Жизнь это сейчас, ты знаешь.

      Это сейчас.

Автоперевод

      «Мой дед похоронен в Джанкое…»

      Мой дед похоронен в Джанкое.

      Вот думаю, джан армянский бежал от турков и «кое»

      какое-то кое такое и что-то там ещё, как в куплетах

      французских. Мой дед развёл виноградник,

      в глаза винограда не видел, когда покидал местечко.

      Дом отобрали с садом и пароходик,

      стали «семья лишенцев». Дед не ревёт, не стогнет,

      надо от них убраться, от Днепров, от штыков,

      и лучше на юг, теплее, может, хотел и дальше

      через море, кто знает. Дед Тёмкин Арон молчит,

      он тебе не расскажет. Шестеро его детей арбайтен,

      поют на идиш в винограднике том библейском,

      это их Палестина. Всем выводком собрались

      со Славой, бабушкина сестра-близнячка,

      перед её отъездом в Америку Кафки сделать

      семейное фото. Только, прошу тебя, не философствуй.

      Когда выселяли, отцу моему двенадцать,

      на фотографии ему семнадцать, всю жизнь разбирался

      в дынях, бахча, мандарины, стоял на фруктах,

      всё, что осталось от Крыма. Раскулачили деда,

      забрали лошадь, была водовозом, опять разоряют,

      прямо во время обыска на их глазах и умер,

      кому нужна такая жизнь? Оставшиеся оттуда

      быстро уехали. Зятья полегли за отчизну,

      внуки рассеялись, евреям всегда везёт. Их дети,

      правнуки той могилы, о ней не ведают,

      заговорили на разных наречиях, друг друга

      на улице не узнают и могут вполне оказаться

      на разных фронтах враждующих армий,

      как в Первую мировую. Теперь, говорят,

      татары закрыли лавочки, и еда исчезла.

      Моя подружка детства Таля живёт в Хельсинки,

      татарка, составляет часть русского меньшинства.

      Этнос я лучше политики понимаю, когда не за кого

Скачать книгу