LITMIR.BIZ

      Стоял густой, сладкий, жаркий, как кремовый торт, летний вечер. Воздух сгустился настолько, что редким прохожим, рискнувшим выбраться из прохладных каменных (и не столь прохладных деревянных) норок, приходилось чуть ли не руками загребать это липкое великолепие, продираясь сквозь сумрачное марево. На углу аллеи Темного Пряника унылый лоточник с тоской взирал на опустевшую тележку: весь доход за сегодняшний день утонул в этом проклятом лимонаде, который, хочешь, не хочешь, а пьешь: жара, озерника ей под хвост… Идти домой старому Куцеку не хотелось совершенно: громоздкая тележка, изделие мастерской «Черный Серп», явно клепалось хвостом Пятого: ручки отвалились на второй день, через неделю кобылка захромала на левое переднее колесо, а сейчас, того гляди, на части развалится. И вот эту рухлядь придется тащить до самого дома – а путь-то неблизкий, а дорога в горку, это с утра хорошо, да и то в оба глаза следить надо: неровен час, камень под колесо – лети, драгоценный лимонад, на обочину!

      Не-ет, нет уж. Домой? Конечно, домой, только не сейчас. По такой духоте, с тележкой, с больным сердцем… Нет, пусть жара схлынет. Оно, конечно, к вечеру и «москит» запрыгает по подворотням – но кому нужен бедный старик… способный весьма недурно погладить по затылку верной тростью? Хорошая трость, весомая. Значительная, как сказал бы старый Метц, окажись он здесь в эту пору – но куда ему, наверняка надирается «репейником» у Ганса Орешка. Пусть его. Главное – трость при себе, тележка подмышкой, ворон не считать, за подозрительными тенями следить вполглаза… вот, кстати, и первый.

      Означенная тень скользнула в проулок Пяти Желудков, чем удивила Куцека до чрезвычайности. Проулок вел на площадь Хитта, куда, в общем-то, мелкой (да и крупной) шушере вход был заказан. А в том, что незнакомец – шушера, Куцек был уверен. Кто еще станет носить по такой жарище мышастый плащ с капюшоном, отороченным тонкой полоской меха? Разве что сумасшедший. Но у безумцев – старик знал это наверняка – не бывает глаз, сияющих в мареве сумрака, как праздничные сполохи. Ох, задумал что-то негодяй…

      – Быть беде, – крякнул вслух Куцек, ожесточенно роясь за пазухой. – Быть беде, – задумчиво повторил он, извлекая на свет бутылочку с синеватой жидкостью. Вытащил пробку, понюхал, покачал головой… и запустил в одинокую курицу, невесть как оказавшуюся на окраине рынка.

      – Беда будет, – в третий раз сказал старик, берясь за тележку и покрепче охватывая окованную бронзой трость. – А и демоны с ним. Главное – до дома добраться.