Скачать книгу

– проел! Вот сапоги остались…

      Он высунул из-под стола длинную ногу в крепком кожаном сапоге и добавил:

      – Тоже скоро продам, – променяю!

      Ванюшке стало жалко его и больно за себя.

      – А может, как-нибудь… – сказал он.

      – Где там! Тут нашего брата – как жёлтых листьев осенью. Гляди – сколько народу! И все есть хотят.

      – Попьём чайку вместе? – предложил ему Ванюшка.

      – Спасибо! Покорно благодарим… Я напился! А… вот кабы по стаканчику?

      И он тяжело вздохнул.

      Ванюшка пощупал языком деньги во рту, подумал, поманил пальцем полового и важно приказал ему:

      – Собери-ка полбутылочки, – на двоих!

      Рябой радостно улыбнулся, но не сказал ни слова.

      – Где ночуешь? – спросил Ванюшка.

      – Тут, недалеко, – по три копейки. А ты?

      – Да я только сейчас пришёл.

      – Чего же – будем вместе ночевать!

      – Айда!

      – Вот и ладно. Тебя как звать-то?

      – Иваном… Кузин.

      – А меня – Салакин, Еремей…

      Они замолчали и, улыбаясь, посмотрели друг на друга. А когда половой принёс водку и Ванюшка налил рюмку Салакину, тот привстал, взял рюмку и, протягивая её Кузину, сказал:

      – Ну, выпьем, в знак сошествия нашей дружбы!

      Ванюшке очень понравились эти слова. Он молодецки опрокинул рюмку в рот, крякнул и радостно проговорил:

      – Вдвоём-то лучше!

      – Ка-ак можно!

      – Я всего первый раз в город работать вышел. Так, по делам, – бывал, а жить – первый раз, – говорил Ванюшка, наливая по второй.

      – Я тоже. До этого всё в поместьях работал. Да вот с приказчиком поругался, он меня и турнул. Собака рыжая!

      – А у меня отец умер недавно. Теперь я – сам большой!..

      Рядом с ними за столом сидели два ломовых извозчика, оба выпачканные чем-то белым. Они громко спорили, причем один из них – огромный и старый, – ударяя по столу кулаком, кричал:

      – Так, значит, его и надо!

      – За что? – спрашивал другой, чернобородый, со шрамом на лбу.

      – А за то, – он понимай! Какой он работник был? Работники, – они, значит, тесто, хлеб богу! А прочие, которые, значит, неспособные к делу, – они, напримерно, осевки, отруби! Скотам на корм, – одно, значит, ихнее назначение…

      – Все одинаково жалости достойны, – сказал чернобородый.

      Салакин прислушался к спору и сказал:

      – Неверно.

      – Насчёт чего?

      – Жалости. Взять хоть бы меня: приказчик Матвей Иваныч – враг мой! Он меня за что рассчитал? Я два года работал, – всё как быть надо! Вдруг он взъелся на меня, будто я стряпуху Марью… и всё такое. И будто вожжи – тоже я… Вожжи – они пропали! Ищи! Вдруг он меня – ступай! Как так? Я ему не нужен, а самому себе я очень даже нужен! Мне жить надо! И вот, – могу я его жалеть, приказчика?

      Салакин помолчал и с глубоким убеждением выговорил:

      – Я могу только себя жалеть и больше – никого!

      – Конечно-о, – сказал Ванюшка.

      После третьей рюмки они оба облокотились на стол, – лицо к лицу, возбуждённые водкой и шумом.

Скачать книгу