Скачать книгу

клубов США.

      Как новый президент клуба, Кармайн Нигро объявил, что Бобби – его гость, принимать которого нужно как члена клуба. Никто не решился возражать. Во многих шахматных клубах, и не только в США, детей традиционно не хотели слышать, не говоря о том, чтобы видеть. Даже Эмануила Ласкера, ставшего впоследствии чемпионом мира по шахматам, ребенком в Германии не приняли в члены местного клуба, несмотря на его очевидный талант.

      Бруклинский шахматный клуб, основанный сразу после гражданской войны, был в стране одним из самых престижных. Он располагался в роскошном здании бруклинской Академии музыки, где пели Энрике Карузо и Джеральдина Фаррар. Клуб достойно соревновался каждый год в шахматной лиге Метрополии, часто побеждая в соперничестве с дюжиной клубов штата Нью-Йорк. Тем не менее, Бобби не испытывал робости в компании склонившихся над своими досками адептов игры, над которыми витали клубы сигарного дыма.

      В комнате стояла тишина, нарушаемая редким стуком фигуры, в сердцах ударяемой о доску. По окончании партии соперник мог спросить: «Если бы я пошел ладьей, а не слоном, как бы вы сыграли?» или недовольно пробормотать: «Я не увидел матовую комбинацию. Вам повезло уползти на ничью». Но всегда тон был приглушен, даже если говорящий испытывал раздражение. Бобби смотрел на это в удивлении, частично понимая жаргон и пытаясь домыслить остальное.

      Проблема, с которой столкнулся Бобби тем же вечером, произрастала в головах его потенциальных противников. Никто из клубных ветеранов не горел желанием играть с мальчиком, тем более что Бобби выглядел лет на пять. Волна нервных и раздраженных смешков прошелестела под высокими потолками в ответ на предложение «дать Бобби шанс». Основой служила мысль: «Ладно, если я проиграю равному, но если меня обыграет семилетка? Как можно! Это погубит мою репутацию!» Но уговоры Нигро возымели свое действие, несколько игроков смягчились и согласились сыграть с ним одну-две партии.

      Большинство были искушенными турнирными бойцами, по уровню некоторые даже не уступали Павею. Но, как выяснилось, опасались они зря – Бобби проиграл все партии.

      Несмотря на поражения, Бобби продолжал посещать клуб. Он стал преданным членом клуба и, в какой-то мере, его изюминкой. Противостояние мальчика в сражении умов с судьей, доктором или профессором, которые были старше его в 8-10 раз, всё чаще принималось хоть и с удивлением, но с добрыми улыбками. «Поначалу я проигрывал всем подряд, и мне это не нравилось», – рассказывал Бобби впоследствии. Победители поддразнивали его немилосердно. «Рыба!», – дразнили они мальчика, используя насмешливый термин, которым назывался безнадежно слабый игрок в шахматы всякий раз, когда Бобби допускал промах. Эпитет казался еще обиднее ввиду сходства с его фамилией[4]. Бобби очень не любил это слово. Позднее он сам использовал для обозначения слабого игрока слова «слабак», или менее принятые «чудик» и «кролик».

      Нигро,

Скачать книгу