Скачать книгу

из этих новых наших губерний тоже неплохие, послушные, неприхотливые, однако скрытные – никогда не знаешь, что у них на уме: вчера безропотный и покорный, а сегодня в офицера выстрелил… – Отец Василий сделал паузу, во время которой молчал и Княжнин. – Однако, самые ненадежные не они, а те, кого в 1806 году на время польской войны призвали в милицию, а потом так и оставили в солдатах, почитай, обманом. Они ведь в душе к службе не подготовились, не осознали, что от прежней жизни на 25 лет или навсегда уходят. Слава Богу, таких в полку немного. Вот и решайте, господин капитан, кто надежней. Я по мере своих сил стараюсь, чтобы сибиряки и литвины особняком не держались. Может, и вам не стоит их делить на шеренги. Верю, Господь вам подскажет верное решение, главное, что вы его ищете.

      Капитан склонил голову под благословение батюшки, потом сказал:

      – Спасибо вам, отец Василий, это именно то, что мне нужно было знать, никто бы не просветил меня лучше. Кротович, прибери здесь все и ступай в роту, через час возле моей квартиры будет построение.

      Молодой егерь взял метлу и довольный, что, наконец, оказался при деле, принялся подметать свою «мастерскую» – небольшой хозяйственный дворик простого крестьянского дома, в котором квартировали священники двух егерских полков – девятнадцатого и сорокового. При этом он что-то бормотал про специальную олифу, которой следовало бы покрыть иконостас для лучшего оттенка и сохранности. Капитан Княжнин, с первого же дня со всей серьезностью впрягшийся в службу, торопливо зашагал в сторону полкового лагеря, разбитого в полуверсте отсюда на безлесом холме, от которого глубокие морщины оврагов спускались к заболоченному ручью, огибавшему лагерь с трех сторон.

      Когда Княжнин был уже далеко, отец Василий, видя, что движения солдата становятся какими-то рассеянными, спросил у него:

      – Тебя что-то гложет, Кротович? Вижу, хочешь о чем-то спросить и не решаешься. Если про твоего товарища Ксаверия Городейчика, так он сегодня преставился, прости, Господи, его прегрешения. Грех на нем большой. Сам с себя повязки сорвал и от потери крови умер, сие то же самое, что на себя руки наложил. Большой грех. Хорошо, что вчера успел принять у него покаяние. Господь милосерден, может, примет его душу. Каялся он искренне.

      Антось, следуя примеру священника, перекрестился и, наконец, решился заговорить:

      – Я, батюшка, тоже хочу… покаяться…

      – Говори, солдат, облегчи душу.

      – Это ведь я тогда сказал господину майору про господина поручика… Я в лес шел мимо мельницы, где для стирки все устроили и Вероника работала. Я увидел, как туда наш ротный поручик пошел, а потом Вероника закричала… Я не знал, что делать, мы же с Аверкой весь год вместе, дружили, я в лагерь побежал и первого встретил господина майора. Он, меня увидев, спросил, что случилось, а я ему как есть все рассказал. Господин майор сильно рассердился, мне велел идти в роту, а сам пошел на мельницу. Аверку, верно, аккурат из караула сменили, и он, как был с ружьем к жене отправился,

Скачать книгу