LITMIR.BIZ

Скачать книгу

твоей губительной секиры?

      Докучным евнухом ты бродишь между муз;

      Ни чувства пылкие, ни блеск ума, ни вкус,

      Ни слог певца Пиров, столь чистый, благородный —

      Ничто не трогает души твоей холодной.

      На все кидаешь ты косой, неверный взгляд.

      Подозревая все, во всем ты видишь яд.

      Оставь, пожалуй, труд, нимало не похвальный:

      Парнас не монастырь и не гарем печальный,

      И право никогда искусный коновал

      Излишней пылкости Пегаса не лишал.

      Чего боишься ты? поверь мне, чьи забавы —

      Осмеивать закон, правительство иль нравы,

      Тот не подвергнется взысканью твоему;

      Тот не знаком тебе, мы знаем почему —

      И рукопись его, не погибая в Лете,

      Без подписи твоей разгуливает в свете.

      Барков шутливых од тебе не посылал,

      Радищев, рабства враг, цензуры избежал,

      И Пушкина стихи в печати не бывали;

      Что нужды? их и так иные прочитали.

      Но ты свое несешь, и в наш премудрый век

      Едва ли Шаликов не вредный человек.

      За чем себя и нас терзаешь без причины?

      Скажи, читал ли ты Наказ Екатерины?

      Прочти, пойми его; увидишь ясно в нем

      Свой долг, свои права, пойдешь иным путем.

      В глазах монархини сатирик превосходный

      Невежество казнил в комедии народной,

      Хоть в узкой голове придворного глупца

      Кутейкин и Христос два равные лица.

      Державин, бич вельмож, при звуке грозной лиры

      Их горделивые разоблачал кумиры;

      Хемницер истину с улыбкой говорил,

      Наперсник Душеньки двусмысленно шутил,

      Киприду иногда являл без покрывала —

      И никому из них цензура не мешала.

      Ты что-то хмуришься; признайся, в наши дни

      С тобой не так легко б разделались они?

      Кто ж в этом виноват? перед тобой зерцало:

      Дней Александровых прекрасное начало.

      Проведай, что в те дни произвела печать.

      На поприще ума нельзя нам отступать.

      Старинной глупости мы праведно стыдимся,

      Ужели к тем годам мы снова обратимся,

      Когда никто не смел отечество назвать,

      И в рабстве ползали и люди и печать?

      Нет, нет! оно прошло, губительное время,

      Когда Невежества несла Россия бремя.

      Где славный Карамзин снискал себе венец,

      Там цензором уже не может быть глупец…

      Исправься ж: будь умней и примирися с нами.

      «Все правда, – скажешь ты, – не стану спорить с вами:

      Но можно ль цензору по совести судить?

      Я должен то того, то этого щадить.

      Конечно, вам смешно – а я нередко плачу,

      Читаю да крещусь, мараю наудачу —

      На все есть мода, вкус; бывало, например,

      У нас в большой чести Бентам, Руссо, Вольтер,

      А нынче и Милот попался в наши сети.

      Я бедный человек; к тому ж жена и дети…»

      Жена и дети, друг, поверь – большое зло:

      От них

Скачать книгу