Это сладкое слово – Камчатка - Владимир Георгиевич Стогов

Скачать книгу

с красной икрой, бросали лакомый кусочек недоумевающему Нукеру ( с таким беспределом, как беспробудно дрыхнущий посреди погожего весеннего денька хозяин, псишка столкнулся впервые в жизни!) пили с привезённым ею шоколадом чай или кофе – от души протопленная высушенными до звонкости пластинами из каменной берёзы печь сначала на плите, а затем и в духовке держала ведерной ёмкости чайник в самоварной готовности! Вот сейчас Груздев гордился – и своим жилищем, и своей печкой.

      В очередной раз он очнулся от сна в тот неповторимый трепетный миг, когда ночи как таковой вроде бы уже нет, но и рассвет никак ещё себя не проявляет, побренчал туалетным ведром на кухне, глянул за окошко спросонья: там всё как-то сплошняком серело – неопределённо и мутно. И ещё подумал: «Надо же, как нам обоим повезло с вчерашним бортом!» Ведь такой скучноватый невнятно-серый рассвет вновь вполне мог оказаться прологом к очередному погодному переполоху.

      Подумал, зевнул и с чувством исполненного долга вновь прибился к шелковистому и нагретому Маришкиному бочку – дозаривать.

      Окончательно и бесповоротно проснулся часа через два; уже довольно высокое и щедрое солнышко снисходительно заглядывало к ним в спальню. Груздев встал во весь свой рост, сладко потянулся и… – аж полуприсел от неожиданности! – за окошком серело! Вот так, полусогнувшись, недоверчиво повернул голову вверх и несколько набок – чистое небо и яркое солнце! – выпрямился – серым-серо! На крыльцо вылетел едва ли не голышом – настолько был ошарашен… И всё-таки первой, спасительно-охранительной мыслью было: «Никак Алик Лыжин, подлец, с утра пораньше решил печку почистить!».

      Его единственный ближайший сосед по Заповедной улице – все прочие дома окрест стояли заколоченными – лесник Алик Лыжин занимал с семьёй длинное одноэтажное здание бывшей поселковой больнички от Груздева через дорогу наискосок, но при этом их крылечки смотрели прямо друг на друга. Так вот, и крылечки, и сама дорога, и крыши домов, да и всё вокруг – насколько хватало глаз! – поверх неистребимых камчатских снегов было как бы печной золой притрушено; вот только с таким объёмом – десятку, сотне, тысяче Аликов Лыжиных не справиться!

      Следующей груздевской мыслью было: «Тогда, значит, Карымский!».

      Трудяга-вулкан Карымская сопка располагался километрах в сорока к западу от Жупанова таким образом, что с той же вертолётки самая его маковка хорошо просматривалась. То плотные – хоть пощупай! – сажисто-серые облака пепловых выбросов, то более разреженные и светлых оттенков фумарольные извержения (фумаролы – смесь вулканических газов и водяных паров) предупредительными флагами были навешены над его жерлом едва ли не каждую неделю. Раз в несколько месяцев полы в груздевском домике вдруг начинали мелко подрагивать; бревенчатой вязки углы старчески покряхтывать; а через еле заметные глазу щёлки в потолке с шлакозасыпного чердака сеялась тончайшая пыль – землетрясение в три-четыре балла, сфокусированное опять же под массивом Карымского.

      Ко

Скачать книгу