LITMIR.BIZ

Скачать книгу

grandpa’s wealth to deuce confide.

      XVIII

      When we shall resort at a banner

      Of wise and reasonable calm,

      When passions and excitement fever

      Will die, and we shall see just fun

      In bursts of willfulness and passions,

      Belated judgements and reactions, –

      Not free of efforts and submissive

      We, sometimes, would prefer to listen

      To others’ rebel passions whirling.

      It stirs emotions in the heart,

      Like staying always in his hut

      An olden crippled man is turning

      Attention to the young men’s tales

      Being forsaken for long days.

      XIX

      Зато и пламенная младость

      Не может ничего скрывать.

      Вражду, любовь, печаль и радость

      Она готова разболтать.

      В любви считаясь инвалидом,

      Онегин слушал с важным видом,

      Как, сердца исповедь, любя,

      Поэт высказывал себя;

      Свою доверчивую совесть

      Он простодушно обнажал.

      Евгений без труда узнал

      Его любви младую повесть,

      Обильный чувствами рассказ,

      Давно не новыми для нас.

      XX

      Ах, он любил, как в наши лета

      Уже не любят; как одна

      Безумная душа поэта

      Еще любить осуждена:

      Всегда, везде одно мечтанье,

      Одно привычное желанье,

      Одна привычная печаль.

      Ни охлаждающая даль,

      Ни долгие лета разлуки,

      Ни музам данные часы,

      Ни чужеземные красы,

      Ни шум веселий, ни Науки

      Души не изменили в нем,

      Согретой девственным огнем.

      XIX

      But ardent youngsters, it’s no doubt,

      Are never ready to concealing

      And always eager to let out

      Their love, or grief, or other feeling.

      A loser in the love affairs,

      Onegin heard with a stern face

      Sincere cordial confession,

      The ardent poet’s self-expression;

      Vladimir, when in exaltation,

      His soul did artlessly display,

      Onegin shortly was aware

      Of all his love and adoration –

      The story rich in sentiments

      With quite familiar contents.

      XX

      Ah, he did love like nowadays

      Nobody by love can be blessed,

      Since only poet’s soul still prays

      To love and feels its real taste.

      Wherever, always the same dreaming,

      One and the same familiar feeling,

      One and the same and well known sorrow,

      No promise to relax tomorrow.

      Neither long years of separation,

      Nor fell into poetic trance,

      Nor beauties of a far off place,

      Nor learning fruits, nor inspiration

      Could change his soul, the same desire

      Was heating it by virgin fire.

      XXI

      Чуть отрок, Ольгою плененный,

      Сердечных мук еще не знав,

      Он был свидетель умиленный

      Ее младенческих забав;

      В тени хранительной дубравы

      Он разделял ее забавы,

      И детям прочили венцы

      Друзья соседы, их отцы.

      В глуши, под сению смиренной,

      Невинной прелести полна,

      В глазах родителей, она

      Цвела как ландыш потаенный,

      Не знаемый в траве глухой

      Ни мотыльками, ни пчелой.

      XXII

      Она поэту подарила

      Младых восторгов первый сон,

      И мысль об ней одушевила

      Его цевницы первый стон.

      Простите, игры золотые!

      Он рощи полюбил густые,

      Уединенье, тишину,

      И Ночь, и Звезды, и Луну,

      Луну, небесную лампаду,

      Которой посвящали мы

      Прогулки средь вечерней тьмы,

      И слезы, тайных мук отраду…

      Но нынче видим только в ней

      Замену тусклых фонарей.

      XXI

      To

Скачать книгу