На молитве. В тишине и в буре - Евгений Поселянин

Скачать книгу

ему по пути. И праведники равнодушны к мирской красоте – не потому, что они чужды чувства прекрасного, но потому, что за красотой земной, жалкой, бедной и бледной в отражении своем – против своего лучезарного первоисточника – они прозревают истинную нетленную и высшую красоту.

      Мы, люди обыкновенные, без высоких и таинственных предчувствий, можем восхищаться всей душой видом каких-нибудь местностей, знаменитых своей чарующей прелестью. В нашем искреннем восхищении нам кажется, что выше их прелести нет ничего, потому что в душе нашей не живут предчувствия и видения иной, блаженной, страны – действительно прекрасной, лучезарной, где красота не подвержена умиранию и увяданию, но пребывает в силе и свежести своей.

      Вспомним того знаменитого подвижника древнего мира, преподобного Арсения, которому в потомстве, за высоту и исключительность его жертвы, было усвоено славное название «Великий».

      Этот человек все имел в жизни. Он изумлял сверхъестественной роскошью своего быта тот утопавший в роскоши Царьград, который уже, казалось, ничему не удивлялся. И этот человек перешел от такого быта в пустыню на рубища, на черствые корки хлеба, на малое количество воды. Раньше он, конечно, как все богачи со вкусом, был покровителем искусств, на него работали архитекторы, ваятели, живописцы, люди художественных ремесел. И не мог же этот человек – после своего совершенного обращения ко Христу и начала новой жизни – потерять вдруг присущий ему интерес ко всему прекрасному, совершенно охладеть душой к красоте. Это было бы понижением жизни и умалением ее, тогда как все силы духовные возрастают, когда человек становится ближе к своему Создателю.

      Между тем, если бы невидимая сила вдруг перенесла Арсения из тишины уединенияи строгой простоты каменистой пустыни туда, к местам, где блистала когда-то его роскошная жизнь, где еще стояли, вероятно, перешедшие в другие руки украшенные им для себя дворцы и загородные сады, если бы он опять увидел все это и увидел бы также то великолепное и новое, чем за эти годы мог украситься Царьград, он бы остался равнодушным пред всей этой сияющей пред ним красотой. А ведь она его когда-то трогала, захватывала. Так что же случилось? Он изменился, в душе его возникли иные мерки, и неудовлетворенная зрением земной красоты душа этого любителя прекрасного возжаждала другой красоты, с печатью на ней вечного.

      Он грезил об иных чертогах и об иных садах, чем те, которыми он владел и которые он, быть может, прежде создавал,  – то были чертоги небесные, те «обители многи», которые Своими руками творит небесный Зодчий для верных Ему людей, и те сады, в которых деревья не вянут, над которыми стоит вечная непроходящая весна, в которых сладкое журчанье хрустальных ручьев сливается порой со звуком шагов ходящего по ним всемогущего Божества…

      Его грезы и мечты повысились, и вот почему окружавшая его и привычная красота его уже не удовлетворяла. Да, люди, исключительно ушедшие в область духа, уже не могут созидать ничего внешнего. Но есть немало подвижников

Скачать книгу